Бабушка разлюбила селедочку. Чай с лимоном. Всё забрала усталость.
А раньше – сколько ее помнил – повторяла, иногда даже слишком часто: «Вот всё, что люблю по-настоящему, – это селедочку и чай с лимоном». Пила чай из стакана тонкого стекла в подстаканнике. Чтобы стекло не треснуло, когда заливали кипятком, туда надо было положить чайную ложечку.
Впрочем, чайная ложечка иногда не спасала. То ли кипяток был слишком крутой, круче всех кипятков на свете, то ли стакан уставал.
«Хрып», – говорило стекло и вдруг растекалось мелкой лужицей. Но это только пока мелкой: надо было успевать ловить, переливать в непригодную для настоящего чаепития чашку, чтоб потом всё выплесн