Личная История

недельным отдыхом на море, а потом начались самые обыкновенные будни, в которых было все как у всех. Но и Алеша и Лена старались не поддаваться унынию, если что-то складывалось не так, поддерживали друг друга, если бывали проблемы на работе, смеялись над временным безденежьем, угощая друг друга тарелкой быстрорастворимой лапши и чашкой дешевого чая в пакетиках. Они были молоды, беспечны и счастливы. Время шло, их быт постепенно налаживался. Алексей уже работал на руководящей должности, его доходов вполне хватало для безбедной жизни, а вот Лене реализоваться не удалось, и она по-прежнему, выполняла несложные обязанности в одной фирме, получая среднюю зарплату. Три года назад серьезно заболел отец Алексея, ему требовался постоянный уход, и муж попросил Лену взять эти обязанности на себя. – Родная моя, понимаешь, мы можем нанять сиделку, но она же будет совершенно чужим человеком. А я хочу, чтобы с папой были только мы. – Мы? – Ну, понятно, я не могу постоянно находиться рядом с ним, все-таки у меня работа, но буду как можно чаще заезжать, покупать все, что надо и ему и тебе. Пожалуйста, Ленусь, соглашайся! Ну что тебе от твоей работы? Одни нервы, а тут ты и при деле, и дома, и вообще… – Но я не смогу разрываться между двумя домами, а кто тебя накормит, в доме уберется, вещи приготовит? – Лена, ну в самом деле, я ведь тоже не безрукий, мне что, два года?! Она, немного поколебавшись, согласилась. И уже со следующего дня приступила к своим новым обязанностям. Время шло, уход за стариком отнимал все ее время и единственное, что утешало Лену в ее добровольном затворничестве, так это светящиеся благодарностью глаза старика. Потом его не стало и жизнь Лены вернулась в привычное русло. Правда, теперь она не могла найти работу по специальности, но Алексей снова утешал ее: отдыхай, тебе сейчас это очень нужно. Так Лена стала домохозяйкой. Однажды она поехала на квартиру отца, которая уже около года пустовала и решила навести там порядок, и забрать некоторые оставленные вещи. Но едва вошла в прихожую, поняла, что жилье вполне обитаемо и очень удивилась, когда ей навстречу вышел двухлетний малыш и уставился на нее своими глазенками-бусинками. А из кухни вышла его мать – привлекательная женщина, которой явно было не больше 25 лет. – А вы кто?!! И что тут делаете? – растерявшаяся Лена даже забыла поздороваться. – Я – Тамара, это мой сын Никита. Мы тут живем. – А по какому праву? – Это квартира моего мужа Алексея. А вы кто? – Судя по всему, жена вашего мужа. – Лена глупо хихикнула и, не спрашивая разрешения, прошла по всей квартире. Тамара, взяв на руки малыша, везде следовала за ней. Лена села на диван в гостиной. – Это сын Алексея? – Да. – Позвоните ему, пожалуйста, со своего номера. Тамара послушно набрала номер и спустя несколько секунд в трубке раздался такой знакомый голос: – Да, Томочка, что-то случилось? Лена взяла из ее рук трубку и проговорила: – Нет, дорогой, все в порядке. – Лена? – в голосе Алексея послышалось замешательство. – Ты что там делаешь?! – Как ты мог? Как ты мог??? – Лена, возвращайся домой, я все тебе объясню. – Что ты можешь мне объяснить? Что пока я ухаживала за твоим больным отцом, ты завел себе новую семью? Жил в свое удовольствие? Ты ничтожество, подонок, дрянь! Понял!!! И я не хочу тебя видеть! Вообще никогда!!! Лена сунула телефон в руку опешившей Тамары и вышла из квартиры, хлопнув дверью. И вот теперь она шла куда глаза глядят и обливалась слезами – Предатель, подлец, изменник, – мысленно ругала Лена мужа. – Ребенок у него! А я? А как же я?? Лена всегда мечтала о детях, с самых первых дней замужества, но забеременеть у нее таки не получилось. Много раз она собиралась обратиться к врачу, но каждый раз Алексей отговаривал ее, а потом, во время ухаживания за больным стариком, мысли о собственном ребенке покинули Лену. Не до того было. И все же, глубоко в душе, она надеялась, что из их пары не она виновна в том, что не может родить. И вот теперь сын Алексея доказал обратное. Итак, она бесплодна и одинока. Теперь у нее нет и не будет вообще ничего: ни семьи, ни детей, ни работы. Она никому не нужна! Совсем никому, даже самой себе! Начинался дождь, но она словно и не замечала этого, брела среди каких-то полузаброшенных дач, вообще не думая о том, куда идет. Телефон в сумке настойчиво звонил, но она не обращала на него никакого внимания. Только почувствовав смертельную усталость, она огляделась по сторонам, увидела под деревом старенькую скамеечку и присела, прислонив голову к шершавому стволу. Лена закрыла глаза, почувствовав, как все тело наливается свинцовой тяжестью и провалилась в какой-то тяжелый, тягучий сон. Спускались сумерки. Капли усиливающегося дождя хлестали по лицу, но Лена была не в состоянии открыть глаза и искать хоть какое-то убежище. Ей было все равно. А в это время трехлетний Артемка, сбежав от бабушки, шлепал по лужам, радуясь брызгам, летевшим из-под его босых ног. – Артем! Ах ты, постреленок! Вот беда мне с тобой! – кричала сухонькая старушка, пытаясь догнать внука и не успевая за ним. – Да куда же ты по лужам? Простынешь ведь, и возись с тобой! Ох ты ж, горюшко мое! Горькое! Наконец ей удалось подхватить малыша, но она тут же отпустила его, охнув от боли, прострелившей поясницу, повернулась, чтобы осмотреться в поисках скамьи и только тут увидела сидевшую под деревом женщину. Старушка испуганно вздрогнула, успев подумать, живая ли она, потом шагнула к Лене и тронула ее рукой: – Ты чья такая будешь? И чего тут под дождем сидишь? Случилось у тебя что? Лена открыла глаза: – Вы не бойтесь, я сейчас уйду, я тут случайно, просто заблудилась. – Да куда ж ты пойдешь в такую темень? Ладно, пошли ко мне, вон мой дом, я с внуком живу. Меня Антониной Львовной зовут, а его Артемкой. Лена и в самом деле увидела, как из-за спины ее спины выглянула лохматая белобрысая голова глазастого мальчика. Лена встала и поблагодарив женщину, протянула руки к мальчику: – Давай я тебя понесу, – предложила она вдруг, и он с удовольствием забрался на нее, поджимая продрогшие ножки. Полчаса спустя, когда малыш был искупан, и сама Лена тоже привела себя в порядок, она сидела на кухне с Антониной и ее внуком, пила горячий чай и, желая выговориться, все рассказывала о себе, не скрывая от старушки никаких подробностей. – Почему он так поступил, Антонина Львовна? Я ведь все для него делала, любила, заботилась. И что получилось? Я за его отцом ухаживала, а он в это время меня предавал, изменял мне. Как же так можно? И самое обидное, что у меня детей не будет, а я так бы хотела, чтоб у меня вот такой же сынок был... Продолжение >>Здесь 

Игорь молча поднялся и ушел, громко хлопнув дверью. Оля взяла плачущую дочь на руки и стала ее кормить. Вот и дождалась верная жена с армии своего мужа, невесело подумала она. А ведь чуть не на коленях клялась и божилась, что никто кроме него не подойдёт к ней слишком близко. Оказалось, обманула. Но у нее было одно оправдание, она была против. Познакомилась она сначала с братом Игоря, Сашей. Он и пригласил ее на выходные погостить у них в деревне.- Ну чего тебе одной сидеть в четырех стенах? Поехали ко мне. У меня мама знаешь какие пироги печет — Она долго отказывалась, ей было неудобно. Но Саша не отстал от нее, пока она не согласилась. Сама она была сиротой. Мамы не стало, когда ей пятнадцать было. До совершеннолетия она пожила у тетки двоюродной, а потом институт в другом городе и новая жизнь. Семья у Саши и вправду оказалась хорошей. Оля сразу догадалась, что ее принимают за невесту сына. Но они с Сашей были больше друзьями, чем влюблёнными. Так казалось Ольге. Она неожиданно для себя влюбилась в его младшего брата Игоря. Тогда ему было шестнадцать. Но благодаря своему росту, он был выше даже Саши , выглядел очень взрослым. Оля конечно стеснялась своего чувства. Ей казалось , что это неправильно, но поделать ничего не могла. Она теперь ездила в деревню почти каждые выходные, а если не получалось, то Саша привозил ей деревенские гостинцы. Но однажды приехал не он, а Игорь. Сказал, что брат приболел. Отдал ей сумку и попросил, чтобы она показала ему город. До отправления автобуса, они побывали в парке, где вдоволь повеселились. А когда он уже садился в автобус, неожиданно поцеловал ее и крикнул — Я люблю тебя, Оля — Они встречались тайно. Когда она приезжала, они делали вид, что между ними ничего нет. Но иногда он , когда рядом никого не было, крепко обнимал и шептал — Люблю-. Только Саша знал правду, Оля сама ему честно все рассказала, чтобы не давать ему ложных надежд. Парень казалось не расстроился. Но когда Оля ушла, он заплакал как ребенок. Конечно родственники Игоря немного огорчились. Но Оля им уже была, как родная. И перед уходом Игоря на службу, справили им скромную свадьбу. И даже подарили отдельный дом для проживания. А потом были проводы и слезы Ольги. Когда Игорь служил первый месяц, Оля почувствовала, что она в положении. Радости ее не было предела. Игорь писал восторженные письма и предлагал разные имена для сына или дочки. Все было хорошо до шестого месяца. А однажды у нее разболелся живот. Она в больницу. А там ей сказали, что ребенка уже нет. Замершая беременность... Продолжение >>Здесь 

Утром Люда решила сказаться больной и никуда не пойти, но ведь тогда и работу нужно было пропустить, а она обещала в девятом классе контрольную провести, нечего их расхолаживать. Да и вообще, директриса не любит, когда без уважительной причины пропускают. А уважительная причина – это только смерть или роды, других она не принимает. Ох, натерпелась Люда, пока дети болели, хорошо, что подросли уже, и можно спокойно их одних оставлять. Так что в гости она пошла, даже платье парадное достала. Платье было тесно в боках, и она привычно вздохнула – надо худеть. Но как тут похудеешь, когда Гена каждый день просит пироги, сын жить не может без сладкого, а дочь заявила, что в прошлой жизни была итальянкой, поэтому не может ничем питаться, кроме макарон, пиццы и лазаньи. Квартира у этого Виктора была шикарная, не то, что у них. Нет, жаловаться Люде не на что было – четыре комнаты, дом кирпичный, до метро пять минут. Но вот лоска им не хватало – обои в каждой комнаты разного цвета, техника устаревшая, да и хлам везде. Ну а как без хлама, когда двое детей? А у этих, видимо, детей не получилось – квартира чистенькая, аккуратненькая, как и ее хозяйка. Она представилась Гердой. Люда, работающая в школе, насмотрелась всякого, но все равно переспросила: - Герда? Женщина сверкнула белоснежными зубами и шутливым тоном произнесла: - Излишняя любовь моей матери к сказкам Андерсена. Да, жена у Виктора была что надо – стройная, в простом, но элегантном платье, на ногтях свежий маникюр, а прическа так вообще, как у киноактрисы. Люде она показалась высокомерной, но вскоре женщины разговорились, и оказалось, что она вполне милая, даже рецепт пирожков Люде дала. Мужчины тоже говорили о чем-то своем, и под влиянием вина Люда расслабилась, решила, что сон хоть и с четверга на пятницу, но совсем не вещий. А дома муж заявил: - Видела, как Герда это выглядит? - И что? – не поняла Люда. - А то! Она ровесница твоя, между прочим. - Быть не может! - Во-во. Распустила ты себя, Людмила. Неужели так сложно за собой ухаживать, я не понимаю. Чего тебе не хватает? Денег? Так я тебе, сколько скажешь, столько и даю. - Я детьми занимаюсь! – огрызнулась она. – И домом. – Ей хорошо, у них детей нет! - Как это нет! – возмутился Гена. – Ты чего, не слушала Виктора? Вообще-то, трое. Они их к бабушке отправили, чтобы не мешали ужинать. Люда не нашла, что на это ответить, а муж цыкнул и пошел недовольный спать. Вообще-то, он был прав. Люда подошла к зеркалу и впервые за долгое время рассмотрела себя внимательно. Корни отросли, а покрасить волосы все некогда, стрижку тоже давно не обновляла – удобно волосы в пучок собрать, и укладывать не надо. Про фигуру она и сама знает, да и остальное... Да, конечно, он прав, но отчего так горько? Жалеть себя Люда не умела, не привыкла она к такому. Поэтому вздохнула, съела с горя мороженое и решила – ладно, завтра она возьмется за себя. Записаться в парикмахерскую и на маникюр оказалось не так сложно, а вот попасть туда... Люда специально записалась на вечер понедельника, чтобы никакие внезапные совещания не сорвали визит, но тут позвонила дочь: - Мама, тебя в школу вызывают! - Юля, я не могу, пусть папа идет. Что ты опять натворила? - Ничего. Мам, папа не может, у него совещание. Пришлось отменять парикмахера. Дочь в средней школе поступила в гимназию и училась хорошо, но вот с поведением были проблемы, и Люде то и дело приходилось идти на ковер и краснеть за дочь. Но сегодня, злая из-за того, что сорвалась стрижка, она сказала классной руководительнице: - Ей восемнадцать лет через месяц, если хочет целоваться, пусть целуется. Она же не на уроках это делает? Вот и замечательно. А насчет его экзаменов пусть родители мальчика волнуются, нам в армию не идти. Дочь была в восторге, что мама так за нее вступилась, но в магазин отказалась идти – у нее, видите ли, свидание. И Люда пошла одна, накупив все по списку, чтобы приготовить те самые пирожки, которые так понравились и ей, и мужу. Заодно взяла рогалики для сына и уже собралась уходить, как вспомнила про похудение. Вздохнула, взяла сельдерей и огурец. Сделает себе салат на ужин, а пирожки есть не будет. С диетой у нее ничего не получилось. Пока готовила, не удержалась и попробовала. Потом, пока тетради проверяла, незаметно съела два рогалика. А еще понедельник был днем глажки рубашек – в воскресенье к вечеру она так уставала после генеральной уборки и стирки, что еще и гладить сил не было. А нужно было десять рубашек отгладить – пять мужу и пять сыну. Это хорошо еще, что Юля уже сама себе одежду готовила. И сын бы мог, но Люде его жалко было – маленький еще, шестнадцать лет, успеет еще сам, пока не женится. В общем, после десятой рубашки она сорвалась и пошла, доела все оставшиеся пирожки. Муж лег спать без нее, недовольно отвернувшись к стенке. На стрижку она в итоге попала через неделю. Волосы покрасила через две. Когда сделала маникюр, прическа опять потеряла свежесть, а после воскресной уборки два ногтя сломались, на одном треснуло покрытие. Да уж, не бывать Люде красавицей. Неудивительно, что муж все позже и позже домой возвращается, да и на работе директриса ею недовольна. Вон, отдала часть часов Анечке, которая только-только после вуза пришла. - Молодым дорогу нужно давать, – сказала она. – Тебе нагрузка такая зачем? Возраст уже не тот, да и деньги тебе не нужны, у тебя муж вон сколько зарабатывает! С тех пор как Гена как-то раз подвез их с сыном на машине до школы, директриса все время попрекала Люду богатым мужем, будто это было неприлично, вроде мужа-алкоголика. - Ну, можно мне тогда в три дня нагрузку распределить? Или в четыре? Ну, неудобно каждый день ходить ради трех уроков, еще и с окнами такими. - Неудобно – увольняйся. Тебе что, деньги не нужны, у тебя муж. Люда чувствовала себя неловко, что у нее правда и деньги, и муж, поэтому не спорила. Во время окон сидела в учительской и ела конфеты, проверяя тетради. Какое уж тут похудение. Про то, что муж ходит к однокласснику без нее, Люда узнала случайно. Он стал часто задерживаться на работе, и она не особо придавала этому значение, и без того проблем было достаточно – дочь загуляла со своим парнем, частенько возвращаясь домой за полночь, сын нахватал двоек по русскому языку, и Люда пообещала завучу Марине Алексеевне, что будет проверять его домашки, хотя и сама с русским не особо дружила – писала грамотно, но правил не знала, в математике они не нужны. Но в ту пятницу муж вернулся сильно навеселе, и Люда раздраженно спросила: - Это на работе у вас так наливают? - Не на работе, – будто бы с вызовом ответил муж. – Я у Витьки и Герды был Было это сказано так, словно он с ними всю жизнь дружил, а не несколько месяцев назад встретился. И тут Люда догадалась. - И давно ты туда без меня ходишь? - Давно! - Замечательно! Ты, значит, по гостям ходишь, а я должна с сыном уроки делать, ужин тебе готовить, и при этом вызванивать дочь, которая совсем от рук отбилась! - А кто в этом виноват? Это ты ее распустила! – набросился в ответ муж. – Ты вообще хоть что-то можешь нормально делать? Ходишь как пугало, да мне стыдно тебя туда брать! Все думают, что я нищеброд какой, не могу жене парикмахера оплатить! Будешь на детей там жаловаться, еще и не хватало. И вообще – знаешь что? Я на развод подам, надоело мне это все! С этими словами он, пошатываясь, побрел в спальню. А Люда стояла и держалась рукой за щеку, словно ее только что ударили... Может, она бы и не решилась ни на что. Но на следующий день ее попросили уступить кабинет молоденькой Анечке, которой нужно было клеить со своим классом ракеты ко Дню космонавтики. Люда, которая все эти годы терпела подобные заявления, внезапно взорвалась. - Это мой кабинет, никуда я не пойду! Завуч сказала, что пойдет звонить директрисе. А Люда в ответ на это ляпнула: - Все, я беру больничный, а потом увольняюсь! - В конце года? Да что с тобой, Ларионова? - Дорогу молодым, Марина Алексеевна. Дорога молодым. - Я твоему сыну двойку за год поставлю, поняла? - Ну и хорошо, может, другая учительница его хоть русскому научит. В общем, из школы Люда ушла со скандалом. А когда вернулась домой, застала мужа и сына за телевизором. Муж делал вид, что вчерашнего дня не было, сын, что у него и правда болел живот, и он не прогулял школу, а пропустил по уважительной причине. - Обед скоро? – спросил муж немного смущенно. Люда опустила пакеты на пол, осмотрела квартиру и сказала: - Я уезжаю в деревню. - Что? – не понял муж, а сын испуганно подтянул к себе ноги и свернулся в клубок, как делал в детстве, когда нервничал. - Что слышал. Ты же хотел развода? Вот и получай. А я поеду, в доме порядок наведу. В права наследства она вступила уже давно, а доехать все никак не могла – по телефону договорилась, что сосед пока присмотрит за домом, да и все. - А как же дети? – спросил муж и беспомощно оглянулся на сына. - А что дети? Они и твои дети тоже. Люда и сама от себя не ожидала такого, но отступать было поздно. И она позвонила подружке Кате, которая выписала ей больничный, завезла в школу заявление об увольнении, выдала мужу список паролей и явок, связанных с детьми, и купила билет в один конец. В городе снег уже вовсю таял, а в деревне было белым-бело, только дорога немного темнела на солнце. Сверяясь с адресом, который она записала на листе бумаги, Люда шла вдоль улицы, щурясь от яркого солнца. Девятый, одиннадцатый, тринадцатый... Вот он. То ли несчастный, то ли счастливый... Время покажет. Честно говоря, Люда боялась, что сосед по имени Аркадий вместо того, чтобы присматривать за домом, еще разграбит его, чего доброго, но боялась она напрасно – дом был убран, вещи бабушкины явно нетронуты, а печка теплая – видимо, топили ее недавно. Да, об этом она не подумала – печку-то топить не умеет, да и остальное все тоже. И что ей тут делать – непонятно. Она сняла пальто, сапоги, прошла на кухню и села за стол. Долго так сидела, с каждой минутой все больше убеждаясь в том, что натворила каких-то глупостей. Даже хотела пойти обратно на автобус, но гордость взыграла – муж ей так и сказал напоследок, что дня не пройдет, как она обратно прибежит. Когда раздался стук в дверь, Люда вздрогнула. - Хозяйка! – услышала она и не поняла, что это к ней обращаются. Дверь открылась, и Люда поспешила встречать гостя. Перед ней стоял мужчина – чуть старше её самой, с рыжей бородкой и в шерстяной шапке. - Аркадий, – представился он. – Мы по телефону говорили. А я так и понял, что хозяйка приехала! Мне дядя Коля позвонил, видел, говорит, женщину, похожую на тетю Маню. И правда, вылитая, только моложе. Люда почувствовала себя неловко. - Да вот, решила посмотреть на дом, а то все никак не могла собраться, – невпопад произнесла она. - Надолго к нам? - Пока не знаю... Послушайте, вы бы не могли мне все тут показать? А то я тут ничего не знаю... Печь топить хотя бы. - Это легко! – обрадовался Аркадий. – Только это... Может, сразу на ты? А то как-то неудобно, люди взрослые вроде, что выкать-то! - Ладно, – согласилась Люда, хотя ей не очень-то нравилось подобное панибратство. Еще придумает себе чего... Но Аркадий оказался человеком приличным – показал ей все, предложил, если что в любое время дня забегать, да или просто в окно постучать, он сам выскочит, угостил ее халвой и ушел. Вечером Люда затосковала. Дом был чужой и странный. Пахло в нем непривычно, тишина стояла жуткая. Халву быстро всю съела, поискала сладенькое в шкафу – ничего. Вот она глупая – надо было хоть в магазин сходить! Интересно, до какого времени тут магазины работают? Вроде еще не сильно поздно, а когда она шла с автобуса, приметила один, так что решено – пойдет за сладким. На улице было еще страшнее – сумрак уже спустился, а фонари не горели, только собаки лаяли, а так – не души. Кое-как она добежала до магазина, а он оказался закрытый. Люда чуть не расплакалась – потянула дверь на себя, даже постучала. Ну вот, надо было раньше догадаться сходить, прав был Гена – не справится она одна. - Женщина! – услышала она девичий голос. Обернулась. Перед ней девушка чуть старше ее дочери, высокая и фигуристая, в красном платке. - Вы в магазин? - Ну да... А он закрыт, получается. - Так поздно уже. А вам чего? Может, я могу помочь? У дедушки есть. Люда сначала не поняла, что девушка имеет в виду, а, догадавшись, замотала головой. - Нет, что вы, спасибо, я не пью. Мне бы к чаю чего... - К чаю? Так варенье, может? У нас тоже есть – клубничное, малиновое, смородина красная, смородина черная. А еще – крыжовник. Недорого! - Варенье – это замечательно, – обрадовалась Люда. Дед этой приятной девушки все же попытался предложить Люде стопочку. Но она отказалась. - Тогда приходите к моей внучке на стрижку, – сказал он. – Она, знаете, какая мастерица! А у вас, я смотрю, с прической не очень. - Ну, дед.... Девушка смущенно посмотрела на Люду. - А ты что парикмахер? - Ну да. Я курсы окончила! - Курсы... Ну что же, курсы – это хорошо. Только я не люблю в незнакомых местах. Может, ты домой ко мне завтра придешь? - Приду! – обрадовалась девушка. – Меня Варя зовут. Варенье оказалось вкусное. Правда, настроение муж подпортил – позвонил и ну требовать, чтобы Люда домой возвращалась. Поругались они, и Люда долго не могла уснуть – и так место незнакомое, так еще и наслушалась о себе невесть что. К тому же сын с дочерью сообщениями забросали – дочь платье найти не могла, сын задачу по математике решить. Так и хотелось бросить все и вернуться, но ночью автобусы не ходят. Варя и правда пришла. И подстригла Люду так, как никогда и никто ее не стриг. И корни закрасила – вроде обычной краской, а получилось так хорошо, загляденье! - Давайте я вам еще маникюр сделаю! Совсем недорого! – в который раз повторила она. Люде казалось, что ее разводят, но предложение было заманчивое. В итоге, когда Варя ушла, ее кошелек изрядно похудел. Но отражение в зеркале Люде нравилось. - Соседушка! – раздался крик с улицы, а следом и дверь хлопнула. – Я тебе хлеба домашнего принес, яиц и курочку. А то... Мать честная, я смотрю, тут Варюха уже побывала? Ты прямо другим человеком стала. Приударить за тобой, что ли! Вместо того чтобы смутиться, Люда вдруг рассмеялась. - Обобрала меня как липку, – пожаловалась она. - Ты на Варьку не серчай, у нее бабушка болеет. Она на лечение собирает и ухаживает за ней – бросила работу в городе, парень ее оставил, не захотел ждать. Хорошая она девчонка. Люде сразу стало стыдно. - Да я не против, и правда, здорово вышло. Только куда мне с такой красотой... - А пошли, погуляем! И тут Люда снова себя удивила – согласилась, накинула пальто и пошла. Незаметно для себя Люда все ему рассказала – про работу свою, которую она, может, и не особо любила, но все равно было обидно после стольких лет потерять, про мужа, который ее стеснялся, про детей, которые выросли и только и умели, что просить у нее поесть да денег дать. - Жила я жила, а зачем – непонятно. - Это ты зря, – покачал головой Аркадий. – Такая благородная у тебя профессия, детей учить! Ну, прицепилась к тебе эта директриса – кто мешает другую школу найти? А дети на то и дети, чтобы беспокойства доставлять – мои вон пока тут были, я все мечтал – поскорее бы уехали! А уехали – места себе не нахожу, как они там в городе. Детей у Аркадия оказалось тоже двое – мальчик и девочка. А вот жены не было, три года, как схоронил. Работал он местным фельдшером, хозяйство держал. Он не то, что понравился Люде, но с ним было спокойно. Так они гуляли неделю. Муж и дети все так же каждый день звонили – муж жаловался, что без нее весь дом кувырком, что у него давление поднялось, и что дочь совсем от рук отбилась. Сын ныл, что его в школе русичка загнобила, а дочь просила денег, а то папа не дает. Люда выслушивала всех спокойно и говорила, чтобы проблемы решали сами. Это Аркадий ее так научил – как бы они ее ни уговаривали, не возвращаться, пока не перестанут обвинять ее, потому что Люда ни в чем не виновата. Слышать такое было приятно. От прогулок и умеренного питания, а, может, и от переживаний, Людмила даже похудела немного. Вкупе с новой прической это ей очень нравилось, но хотелось, чтобы и муж ее такой увидел. А он и увидел. Прошло восемь дней, и он приехал. К Люде как раз Варвара пришла, предложила маникюр обновить, а тут дверь открылась, и Люда подумала, что это Аркадий. - Заходи, – крикнула она. – Тут Варя в гости зашла. - Так... – протянул Гена, осматривая Люду с недовольством и удивлением. – Так вот чем ты тут занимаешься. И кому это ты "заходи" кричала? Любовника уже завела? Шустрая ты, Людка, кто бы мог подумать! И прическу уже навертела! Как я просил, не могла, значит, все как пугало ходила, а теперь... Не будь здесь Вари, Люда, может, и смолчала бы. Но перед Варей стало стыдно. И она сказала: - Да когда мне было прически делать! Я только и успевала всех вас кормить и обстирывать! Ты когда в последний раз в магазин за продуктами ходил? - Так вчера и ходил! - Вчера не считается! До этого, когда ходил? Гена ничего не ответил. На кухне повисла тишина. Варя растерянно переводила взгляд с Люды на ее мужа. - Ну, я пойду, – пискнула она. - Иди, – я позже к тебе зайду, – сказала Люда, дав понять, что все хорошо и что деньги она ей заплатит. Когда Варя ушла, Гена сказал: - Люд... Возвращайся домой, а? Нам без тебя плохо. Прозвучали его слова иначе, не так, как он до этого говорил. И в груди у Люды потеплело. - Что, и правда плохо? – тихо спросила она. - А ты как думала? Есть нечего, грязь везде, рубашки не глаженные... Улыбка сползла с лица Люды. - Ты извини, Гена, но я не вернусь. Давайте как-нибудь сами. В этот момент в дверь постучали, и ввалился Аркадий. - Люда... Ой. Он попятился к двери, но Гена ринулся вперед, схватил его за грудки. - Ты кто такой? - Сосед, – испуганно ответил Аркадий. - Сосед, значит... И тут Гена, который ни разу в жизни руки ни на кого не поднял, ударил Аркадия кулаком в нос, грохнул дверью и ушел. А Люда не знала, что делать – то ли за мужем бежать, то ли Аркадию лед к носу прикладывать. Правда, льда у нее и не было, пришлось полотенце холодной водой мочить. Гена ушел, конечно, да и не было смысла за ним бежать. Ни в чем Люда не была виновата, а смысл тогда оправдываться. Муж ей звонить перестал. И дети тоже. Видимо, он наговорил им всяких гадостей. Люде было больно, но она держалась – Варя ей помогала, оказалась мудрой не по годам, да и Аркадий, конечно, тоже. Правда, эту тему они не поднимали – Люда извинилась перед ним за мужа, он отмахнулся, дескать, с кем не бывает. Говорили они о другом, но как-то все получалось так, что Аркадий ее подбадривал, утешал, убеждал, что все будет хорошо, нужно только подождать. Уговаривал в школу вернуться. - Да хоть в нашу, – говорил он. – У нас вечно учителей не хватает. В мае снег все же сошел, и из земли стали пробиваться первые травинки. Дочь, наконец-то, стала отвечать на сообщения Люды, а вот сын все еще устраивал ей бойкот. Но дочь говорила, что все в порядке, даже рубашки сам научился гладить. Правда, по русскому, похоже, выйдет двойка, но это ничего, пусть сам решает проблемы. А вот у нее все отлично, и к экзаменам она готовится, и все успевает. Правда это или нет, Люда не знала, но чувствовала себя виноватой. Кто она такая – кукушка, которая бросила своих детей? Каждый день обещала – вот завтра поеду и проведаю их. Но наступало завтра, и она не могла найти в себе силы, боялась, что потеряет то хрупкое равновесие, которое с трудом обрела. Ей нравилась эта деревенская жизнь. Свежий воздух, простая пища, простые разговоры. Аркадий уже планировал, что она в огороде посадит, помогал мусор в ограде убирать. Варя чуть ли не каждый день прибегала, даже если не надо было маникюр делать или стрижку, просто так, поболтать. Люда все равно пихала ей деньги, хотя Варька и отказывалась. - Это для бабушки, – говорила Люда. На девятое мая Аркадий позвал Люду поехать в лес, на пикник. - Лошадь возьму у дяди Коли, так такие места – закачаешься! А Варя как узнала, тут же начала петь: - Давайте я вам причесочку сделаю! Похоже, у Аркадия романтические планы... - Да ну тебя, какие планы! – рассмеялась Люда. – Но прическу сделай. - Планы, еще какие планы. А еще он в школу ходил, место для тебя спрашивал. - И что? - Да места у нас навалом. Хотите – биологию преподавайте, хотите – историю. - Так я же математику преподаю. - Математичка у нас есть. Да какая разница, что одно, то другое. Когда Варя ушла, Люда принялась собираться – она для пикника пирожков напекла, тех самых, рецептом которых Герда с ней поделилась, яиц сварила, а теперь надо было чай в термосе заварить. Она так увлеклась, что не услышала стук в дверь, и вздрогнула, заметив краем глаза фигуру. - Гена? – удивилась она. Муж выглядел осунувшимся и потерянным. - Люда... Какая же ты у меня красивая... Хотелось сказать – нет никакой «у меня», но Люда смолчала. - Ты прости, что я без предупреждения. Боялся, что не захочешь меня видеть. Погоди, не перебивай! Я так виноват перед тобой. Я и понятия не имел, как это сложно все – дом, дети, рубашки... А у Витьки, оказывается, гувернантка и работница по дому. Как слуги, представляешь? Крепостное право вернулось, честное слово! А Герда только пальчиком им указывает, понятно, что она так сохранилась. А я дурак, Люда. Не хочу я, чтобы чужие люди мне есть готовили и одежду мою стирали. Поймав взгляд Люды, он поспешил добавить. - И чтобы ты это делала, я не хочу! Я сам хочу, что у меня – рук, что ли, нет? Люда, возвращайся домой, а? Обещаю, что буду все сам по дому делать, ты только вернись. Тоскую я, сил нет. Еще и Юля наша учудила... Беременная она, Людка. И рожать решила. Так что будем с тобой бабушка и дедушка. Люда схватилась за сердце и опустилась на стул. - И молчал! – воскликнула она. – Как рожать, когда рожать, а институт? - Так и я ей говорю, а она – мы любим друг друга, совершеннолетние и знаем, чего хотим! Поехали домой? - Поехали, – решительно заявила она. В этот момент в окно постучали, и Люда узнала голос Аркадия. Хотела сказать ему, чтобы приходил позже, хотя, когда позже? Пока думала, Аркадий уже в дом вошел, и не сразу заметил Генку. - Ну что, красавица, готова? И осекся, увидел Генку. Люда боялась, что тот опять в драку полезет, но Гена молчал. - Аркадий, ты извини, мне домой надо. Дочка у меня беременная. Тот кивнул. - Ну, понятно. Езжай, конечно. Я за домом присмотрю. Ну и это... Удачи тебе, Людмила. Не глядя ей в глаза, он развернулся и пошел. А Люде вдруг стало жаль и пирожки, и чай в термосе, и запряженного в телегу коня... А больше всего – Аркадия. - Погоди, – сказала она Гене и выбежала из дома. - Аркадий! Он уже вышел за калитку. Люда подошла к нему, взяла за руки. - Я вернусь, обещаю тебе. Разберусь с детьми и вернусь. У сына двойка за год выходит, дочь беременная, еще и... Она осеклась. - Еще и муж, – закончил он вместо нее. - Еще и муж, – согласилась она. – Развод у нас не оформлен и вообще... Надо поговорить уже по-людски, решить все. Но я вернусь, точно вернусь. Аркадий улыбнулся, но как-то грустно, словно не верил Люде. - Ладно, – сказал он. – Ладно. Чувствуя, как его руки выскальзывают из ее рук, у Люды сжалось сердце. И она, в который раз за последний месяц, совершила очередную глупость – взяла и поцеловала его. Прямо в губы. И сама себе удивилась. Аркадий улыбнулся по-настоящему. - Я буду ждать, – сказал он. – Только ты возвращайся... Автор: Здравствуй, грусть! Спасибо за ваши комментарии и лайки ❤ Чтобы получать новые Истории на свою страничку, присоединяйтесь к моей группе:

Попытка понять, о чём думает мелкая замухрышка... Женщина недовольна! Она всегда недовольна Наталкой, хотя та даже не знает, как эту женщину зовут. Женщина задерживает взгляд на испачканных руках Наталки, которые она держит перед собой, боясь обронить деньги... Левый уголок женского рта устремляется вниз, а правый искривляется судорогой... Она уходит, наконец, из магазина, пристукивая по своему бедру авоськой, и Наталка выдыхает. Окончен ещё один бой. Наталка перевела дух и подошла к прилавку. Её не замечали. Продавщица уже наклонилась через прилавок к тёте Рае и сама тётя Рая тоже подалась вперёд. Когда та женщина сошла с крыльца, продавщица сказала склочным, ворчливым голосом: - Танька эта, - мотнула она крупной головой в сторону двери, - слышала чё? Хахаля своего всё-таки выгнала, алкашню эту. Съехал он. Полгода всего пожили. - Уууооо! - оживилась тёть Рая и сделала руками куриное движение, словно похлопала крыльями. На Наталку пахнуло запахом молочной коровы. - Да разве ж он алкашня был? А кто не пьёт у нас, Зоя? Вот кто не пьёт, скажи? Наталка особо не прислушивалась. Она глазела на румяные кирпичики хлеба, выставленные в три ряда на подносах за спиной продавщицы. Как же вкусно пахнет свежий хлеб, Господи! И корочка наверняка хрустя-я-ящая... Наталка сглотнула слюну. - Ну короче опять одна она, - вещала продавщица, - вот ей богу не понимаю я эту бабу! Ведь лучше плохонький мужик, чем никакой. Ну пил он себе, и мой пьёт, и твой напивается, так и что теперь? А Танька дурында! Просидела до тридцати пяти лет в бобылях и ещё столько же просидит, - наставительно покачала головой продавщица и добавила: - Пока не помрёт. - Была б исчё красавицей, которая всём нравится... - сочувствующе согласилась теть Рая. - а так... Не удалась лицом, бедняжка. - И фигурой богатырской тоже! Вот поэтому и говорю: радовалась бы тому, что перепало. Глупая! Так, а ты что тут стоишь, уши греешь и рот раззявила? - обратилась она строго к Наталке. - Ну будет тебе, Зоя, дите не виновато, - остудила её теть Рая и ласково прижмурилась на Наталку: - что ты хотела, деточка? Покупай. - Хлеба можно? - пугливо вымолвила Наталка и вывалила перед продавщицей мелочь. - Там под расчёт. Продавщица, не пересчитав, сгребла в кассу брезгливым движением влажные от Наталкиных ладоней копейки и выдала девочке хлеб. Наталка шустро ухватилась за шершавый, ещё тёплый кирпичик, и стала уходить. Услышала шепот теть Раи: - Ну чего ты, а? Ребёнок не виноват, что мать грешница. Девочка неплохая.. - Да ну их всех! Буду я с каждым сюсюкаться. Меня никто не жалеет, - парировала продавщица. Наталка отошла от магазина на безопасное расстояние и только тут, воровато оглянувшись, чтобы убедиться, что её никто не видит, уткнулась конопатым носом в хлеб. Вдохнула так, что защекотало в ноздрях. Это был запах счастья, уюта, тепла, должно быть, примерно так пахнет в материнской утробе - не хлебом, но мирным покоем, который состоит из бесконечного наслаждения. Вгрызшись зубами в хрустящую краюху, таящую в себе прикосновения натруженных рук работниц хлебокомбината, а также шум цехов и ветер дороги, по которой этот хлеб доставляли фургоном в их края, Наталка испытала экстаз. Ещё кусочек! Ещё! Ещё! Настроение Наталки взметнулось ввысь и даже образ той суровой женщины Татьяны, которая при встречах смотрит на Наталку так ненавистно, отступал и уносился, как воздушный шар, за верхушку покрасневшего клёна, терялся в синем небе и прохладное дыхание осени гнало его прочь, гнало... В связи с тем, что истинной радости в жизни Наталки и её младшей сестры было немного, она научилась радоваться тому, что есть и что никто не может отнять: она любовалась с восхищением первыми каплями дождя, когда их жадно съедала потрескавшаяся от засухи дорога, её завораживал закат, вначале такой усталый и вздыхающий, а после догорающий красным яблоком за крышами домов; каждое утро по дороге в школу Наталка останавливалась у куста жёлтой плетистой розы и любовалась капельками росы на лепестках и слушала кожей свежесть наступающего дня. И как осыпавшиеся с берёзы жёлтые листья разносятся ветром по лугам, дорогам и дворам, украшая землю золотом осенних монеток, таким является и счастье - его не увидишь под обычным углом, волшебство берёзовых листьев будет казаться лишь мусором, но если сдёрнуть с себя вуаль человеческих пороков, если позволить себе просто быть, просто находится в этом моменте, не думая вообще ни о чём, но лишь созерцая... Капли на окне от дождя - они прекрасны, играючи стекая, они - мультяшные Капитошки, все до единой, ведь они так чисты. Они просятся к вам домой! Пустите их! Поиграйте с ними! Позвольте им упасть на ваше напряжённое от дум лицо и вы почувствуете влажный поцелуй святого неба. Позволяйте себе хотя бы иногда бывать такими Наталками. Дома Наталку ничего хорошего не ждало, поэтому она туда и не спешила. Мать её, пользуясь отсутствием мужа, пила и совсем не смотрела за дочерьми. У них дома не переводились гости, но и без них маманя заливала в себя спиртное чаще, чем воду. На кухне был страшный бардак, столы липли к рукам, посуды чистой не было. Да и зачем та посуда, когда ничего приготовленного нет? Всюду мусор, грязь, развороченные шкафы и разоренные кровати с диванами. Наталка передала взвизгнувшей от удовольствия сестре буханку обглоданного хлеба и подошла к матери. Та, широко раскрыв рот, спала, и Наталка имела возможность изучить её нездоровые зубы. Она ещё не успела опуститься внешне и когда трезвела, становилась красивой женщиной. Папа не раз говорил, что взял в жёны первую красавицу в округе. К сожалению, красавица была пустой и пропащей слабачкой. Сломанная баба - говорили о ней в деревне. А ещё - коль мозгами бог обидел, не попишешь... Наталка боязливо потолкала мать в плечо. - Мам, мам... Поесть хочешь? Я хлеб купила. - Ааа... ууу... - промычала мать, отмахнувшись от Наталки, как от мухи, но Наталка опять потолкала её. Мать разлепила мутные глаза: - Хлеб, говоришь? А хде деньги взяла, окаянная? - Нашла. На полу валялись, в сенях, - соврала Наталка. На самом деле денег ей оставил на крайние нужды отец, когда уезжал на вахту. - Врёшь, кикимора! Через день она деньги находит, золотоискательница! Батя давал? Признавайся! Давай сюда что осталось! - Нет! Больше ничего нет! Я нашла их! Денег и правда больше не было, Наталка выгребла из тайника последние копейки. Младшая дочь, Вероничка, стояла рядом и жадно запихивала в себя кусок хлеба, глядя на мать круглыми кукольными глазами, но на этом её сходство с куклой заканчивалось - более всего она походила на заморенного цыплёнка. - Мам... А когда папа вернётся? - Папа, папа, паписька! - безобразно скривилась мать и села. - Где же ты наш паписька! Какое число сегодня? - Второе октября, суббота. - Ух, как время летит! А он пятого должен... - расстроилась мама. Она потёрла глаза, потянулась, выбросив вперёд руки, и оглянула захламленную комнату, а затем и дочек. Младшая продолжала грызть хлеб, роняя крошки, а Наталка мечтательно смотрела куда-то за мать, будто в окно. - Куда ты там вылупилась? Пришёл кто-то? - буркнула мама. - Нет... На окне в паутине такой красивый паучок... с крестиком на спинке. Хотела бы я стать паучком, плела бы и плела сети... у них такие искусные узоры... И лапки у них пушистые. - Потому что ты - идuотина. Толку с тебя как с козла молока, только мечтаешь себе о всякой тупости. Лучше воды матери принеси. Оглоеды, жизни от вас нет. Когда папа был дома, это были поистине счастливые дни. Он привозил и денег, и гостинцев, и любовь им дарил, и заботу... Он отмывал и дом, и дочек, и жену. В те дни, когда папа был дома, дети были счастливыми и сытыми, но длилось это всего две недели, а потом опять у папы начиналась вахта, и он уезжал, и Наталка с Вероникой чувствовали себя брошенными, ненужными, они опять зарастали грязью, начинали пахнуть скверно, и мама опять уходила в длительный запой. В девять лет Наталка уже понимала, что папа возвращается домой только ради них. Поговаривали, что у него попросту где-то там есть другая семья, а сюда он наведывается только чтобы дочки окончательно не сгинули. - Папа, можно мы поедем с тобой? Забери нас, - просила его Наталка. Отец целовал Наталку в белесую макушку и сгребал к себе в охапку на колени. Они сидели на крыльце. Полынь подёрнулась инеем, словно враз поседела. Раннее утро нового дня. Короткий проблеск Наталкиного счастья. У папы поезд на семь утра. - Как же я вас заберу, доченька? У меня же там работа, понимаешь, вахта, живу в строительном вагончике, с детьми там никак. Ты потерпи, потерпи, образуется. - А может у тебя там... другая тётя? И не дождавшись ответа добавила: - Мама опять запьёт. - Знаю. - Печку топить не будет. - Прости меня, малыш. Отец оставлял её, подхватывал дорожную сумку и уходил за забор и исчезала его родная фигура в перелеске и Наталка долго-долго держалась ещё за тот серый забор, впитавший в себя и ветер, и дождь, и снег, и вьюгу, и дрожала она от сырой промозглости утра так, что зуб не попадал на зуб. Он оставил их. Он снова их предал. У него кто-то есть там, на севере, в конце длинной полосы железной дороги, с кем ему комфортно и хорошо. А с ними папа несчастлив. Тем же утром Наталка шла понурая в школу и тащила за руку свою сестру, чтобы отдать её в детский сад. Там сестрёнка хотя бы будет сытой. Их мать спала в свежей постели счастливая от осознания того, что муж наконец-то уехал. - Ручкам холодно, - захныкала Вероника на перекрёстке. - Нам ещё пять минут, Вероничка, потерпи, я не нашла твои перчатки... - Потому что у меня их нет! Вероничка выдернула руку и остановилась, как пенёк. Заплакала. Наталка присела перед ней и стала дышать тёплым воздухом на руки сестры. Кто-то приближался к ним за спиной у Наталки, вышел из дома на перекрёстке. Шаги остановились позади. Наталка встала. Опять та женщина! Волосы чёрные, чуть накрученные, под повязанным сзади малиновым платком. Тёмные брови, сомкнутые над переносицей друг с другом. Татьяна смотрела на них, как на что-то отвратительное и мерзкое и взгляд её, пронизывающий, холодный, заглядывал в самое естество Наталки. Так казалось девочке. Наталка нахмурилась и ответила ей таким же ненавистным выражением. Они не поздоровались. Разошлись молча. Встреча с Татьяной испортила Наталке настроение на весь день. Что ей надо вообще? Почему она постоянно на них так смотрит? Какое ей дело? На следующий день, когда Наталка вновь отводила сестру в детский сад, их вниманием завладели висевшие на калитке детские варежки. Они были красными, новыми, ручной работы и выглядели хорошо, опрятно. На тыльных сторонах варежек были вывязаны заячьи ушки. Обе девочки пришли в восторг и Наталка тут же помогла Вероничке надеть обновку. Но кто же их здесь повесил? - Это был ангел! - пропищала Вероника и покрутила перчатками небу, - спасибо, ангел! И привет! С ноября деревню укутало снегом. Мать Наталки не выходила из запоя. Если выпивки не было, она становилась очень злой и выгоняла девочек с глаз долой на мороз. Однажды, уже в декабре, когда стало совсем холодно и голодно, в их доме была очередная попойка. Там был новый мужчина, которого Наталка никогда ранее не видела. Мать напилась и была уже в полубессознательном состоянии. Мужчина обратил внимание на Наталку - он стал приставать к девочке, домогаться, трогал её в странных местах. Маму это забавляло. - Ну же! Не строй из себя! Порадуй дядю! - говорила она, с трудом ворочая языком. - Не смей уходить, слышишь меня, пакостная девчонка?! Наталка разревелась, Вероничка присоединилась к ней... Для начала мать избила Наталку, потом и она, и тот дядя, вовсе не могли больше видеть противных детей... Мать выбросила в сени верхнюю одежду дочек и велела им убираться с глаз долой. - Надоели! Чтобы до утра я вас не видела! Вон из дома! За двор! За двор! Наталка, всхлипывая, одела себя и сестрёнку. Они вышли на улицу. Куда идти в столь поздний час? Потоптавшись за двором, они не нашли ничего лучшего, как сесть в сугроб за двором. - Смотри, Вероничка, как красиво переливаются снежинки, как блестят, видишь? - показала Наталка сестре свою варежку, сияющую от ночных снежинок. - Я кушать хочу и спать, - прохныкала девочка. Сидели они так долго. А куда идти? Бабушек у них не было - мать сирота, а родители папы живут далеко-далеко, Наталка их ни разу и не видела. Она обнимала засыпающую сестру, прижимала её поближе к себе, чтобы согреться. Вокруг - белое покрывало снега и среди него, как островки: дома, сараи, скаты крыш... Можно представить, что это и есть островки, далёкие и тёплые, а снег - это горячий песок. Наталка замёрзла и холод этот странным образом убаюкивал её, словно пел колыбельную, неуклонно погружающую сестёр в вечный сон... Вдруг Наталка поняла, что на них кто-то смотрит. Она открыла глаза и увидела нависшую над ними, грозную, как монумент, Татьяну. Татьяна некрасиво выругалась, наклонилась и взяла на руки Вероничку. Она сказала Наталке: - Хватит с меня. Не могу больше на это смотреть. Пошли. Наталка непонимающе встала. - Куда? Нам нельзя домой. Там мама... - Волчица она, а не мама! - отрезала Татьяна. Наталка едва поспевала за ней по дороге. Они уходили от родного дома. - Бедные вы дети! Я забираю вас к себе. 2 Часть >>Здесь 

НЕ ХОТИТЕ ПРОВЕСТИ ХОРОШО ВРЕМЯ? Первыми с цыганами познакомились 14–летняя Яна и 15–летняя Настя (имена несовершеннолетних изменены – прим.ред.). Девочки вышли с уроков около 13:00. Как только они вышли с территории школы, к ним подошел неизвестный мужчина, который представился Артемом. – Дословно он сказал: «Не хотите провести хорошо время». Артем предложил выпить алкоголь на съемной квартире. Мы сообщили ему свой возраст. На это он ответил, что никто ничего не узнает. Потом сказал, что у него есть два друга, они тоже хотят пообщаться и у них есть машина. Меня и Яну заинтересовало предложение. Подруга дала ему номер своего телефона. Артем ушел, а через 30 минут позвонил и сказал подойти к супермаркету на улице 22 партсъезда. Он назвал номер и марку автомобиля. В 14:00 мы были на месте, увидели «Ладу Ларгус», в которой сидели мужчины. Один представился Арсеном, второй – Романом, – говорится в показаниях 15–летней Анастасии. Оказавшись в автомобиле девочки снова напомнили свой возраст новым знакомым, но цыгане заявили, что их это не смущает. Один из мужчин пошел за водкой, а в это время Настя решила пригласить свою 15–летнюю подругу Катю присоединиться к ним. Та почти моментально ответила на сообщение во «ВКонтакте» и попросила скинуть адрес съемной квартиры. Арсен вернулся из магазина с водкой и пивом, и рассказал, что компания едет к дому № 104 на улице Малышева. За нее цыгане отдали 2500 рублей. В 15:00 компания приехала по нужному адресу. Яна и Рома пошли в квартиру, а Настя и двое остальных цыган пошли в алкомаркет. Там они взяли три бутылки виски, и шампанское. Чуть позже к ним присоединилась Катя. – После магазина мы пошли в квартиру. Я быстро стала пьяной, так как выпила стакан пива и стакан водки. Через час ко мне подошел Арсен и повел меня в спальню. Я сказала ему, что не хочу идти и что мне плохо. Он повалил меня на кровать. Я попросила не трогать меня и не снимать одежду, так как понимала, что сейчас он начнет совершать со мной половой акт. Но он раздел меня. Половой акт длился около 10 минут. Я кричала, просила прекратить. Но он не реагировал. Я лежала и плакала. Потом он ушел и в комнату зашел Роман, он был пьян. Он также совершил половой акт и ушел в другую комнату. Я оделась и увидела Яну, которая лежала под одеялом и громко плакала, – рассказала на допросе Анастасия. Стоит отметить, что именно мама Насти сообщила о случившемся в полицию. Днем дочь сказала, что вместе с подругой уехала «гулять в центр города», но вернулась лишь к полуночи. Продолжение >>Здесь 

с жесткими темными волосами и такими же темными глазами, ничего общего с мамиными голубыми. Отца она никогда не видела. - Не хочу этот грех за собой в могилу нести, – еле слышно проговорила мать. – Давно надо было сказать, но я все не могла решиться. Я украла тебя, вытащила из разрушенного дома и выдала за свою дочь. Все равно все твои родственники погибли, и я решила – все лучше, если я тебя воспитаю, чем после такой трагедии в детский дом тебя отправлять. Я там случайно была, в качестве туристки поехала, но, когда все случилось, сама вызвалась добровольцем – я же врач. До сих пор перед глазами эти люди стоят, как вчера было – столько трупов... Вот я тебя и увезла, не хотела, чтобы ты там жила, понимаешь? Да и ребенка я давно хотела, а никак не получалось, сорок один мне тогда уже было. Женя не понимала. И сначала подумала, что мама бредит – мало ли, может, метастазы уже до мозга добрались, и все у нее там перепуталось. Но когда мать отдала ей потрепанный клетчатый листок с адресом и двумя именами и выцветшую фотографию, на которой были такие же темные и невысокие мужчина и женщина, как и сама Женя, её аж затрясло – вроде они были и непохожи на тех ее людей из воспоминаний, а вроде и похожи. Было что-то знакомое в этих поблекших лицах, и Женя заплакала. - Я тебе имя прежнее оставила, – прошептала мама. – Все прошлое у тебя забрала, но имя оставила. *** Иван Тимофеевич отказывался ехать в больницу, как его Артем не уговаривал. - Я Леночке обещал, что буду ждать здесь, вдруг Оксана вернется, – отмахивался он. – Ничего со мной не случится – простыл просто, продуло на ветру. Иван Тимофеевич – приемный отец Жени, с которой Артем три года встречался, чуть зятем его не стал. Но в итоге Женя-вертихвостка влюбилась в заезжего музыканта и укатила с ним неизвестно куда, попросив бывшего жениха присматривать за отцом. Артему это несложно было, тем более Иван Тимофеевич – мировой мужик! Чего только не расскажет, чему только не научит. Своего отца Артем не знал, тот погиб в то самое землетрясение, когда и дочь Ивана Тимофеевича пропала, поэтому и тянулся к нему – с матерью-то ни о чем таком не поговоришь: ни про политику, ни про рыбалку. - Ну тогда давайте я хотя врачицу на дом привезу – хорошую, она в частной клинике принимает. - Этого еще не хватало! – возмутился Иван Тимофеевич. – Ко мне Люба ходит, все таблетки, какие надо, выписывает. Не морочь мне голову, делом лучше займись! Хватит со стариком лясы точить, лучше бы познакомился с кем – сколько можно по Женьке сохнуть... Артем промолчал – что на это скажешь? По Жене он и правда скучал, хотя уже вроде и не так любил, но другой такой точно еще не встретил. - Присмотрись к соседке Тоне – хорошая же девочка! Ну и что, что хромает, хозяйка из нее все равно отличная. Ну да, не красавица, но добрая какая! Ты, Артем, не смотри на красоту, смотри на душу! Легко так говорить в шестьдесят лет. А ему в двадцать восемь хочется и красивую, и добрую. - Ладно, дядь Вань, присмотрюсь, – пообещал Артем и скрестил пальцы. *** Сначала Женя решила, что не хочет ничего знать. Зачем копаться в этом прошлом, выяснять, что и как – тем более, если ее настоящие родители погибли, а были ли там еще какие родственники, кто знает. Это думать о том, кем она могла быть в прошлой жизни, было интересно, да и вообще все мистическое и потустороннее ее притягивало, а реальная жизнь – это другое, тут хотелось, чтобы все, как у людей было. Только через два года после того, как мать умерла, Женя решила во всем разобраться. Случилось это так – ей приснился сон, будто она перекидывается мячом с усатым мужчиной. У мужчины веселые глаза и смешные оттопыренные уши. Когда он подкидывает Женю под потолок, она кричит и хохочет, чувствуя себя абсолютно счастливой. Только это был не сон. Когда Женя проснулась, она ясно поняла, что уже видела этого мужчину. Сверила с фотографией – нет, не он. А кто тогда? Может, у нее еще были какие родственники? Маму Женя очень любила. И даже думать не хотела о том, что у нее могла быть какая-то другая мама. А вот отец... Женя считала, что он отказался от нее, бросил их с мамой, но, оказалось, что все совсем не так. И как ей жить с этим знанием? Пришлось покупать билет на самолет и лететь... *** Продолжение >>Здесь 

К тому же за все десятки лет, прожитых вместе, Елене Степаненко так и не удалось родить любимому мужу ребенка. Этот факт тоже омрачал жизнь яркой женщины. В общем, бракоразводный процесс был непростым и в рамках него состоялось множество судебных заседаний, на которых решалась участь совместно нажитого супругами имущества. Тогда же, как только был завершен бракоразводный процесс, юморист и женился на своем концертном директоре. Это радостное для девушки событие произошло в 2019 году. А впервые Татьяна назвала себя невестой в конце 2018 года, когда показала помолвочное кольцо в рамках телевизионного интервью. Чуть позже жених приобрел молодой невесте апартаменты, где был сделан ремонт в детской комнате. Об этом роскошном подарке стало известно после выпусков одного из популярных телешоу. В 2019 году Петросян и Брухунова официально стали мужем и женой. Но пара эту информацию не афишировала. Спустя год в молодой семье произошло пополнение. Родился сын, которого звездный родитель нарек Ваганом, в честь своего отца. Роды жены знаменитости прошли в Арабских Эмиратах. Эта новость ошарашила многих поклонников творчества артиста, потому что никто даже не предполагал о возможной беременности Татьяны. Да и сама Брухунова видимо специально вводила в заблуждение подписчиков старыми фотографиями, где нет даже намека на беременный живот. Как бы то ни было, новоиспеченные родили были безмерно счастливы и открыто называли произошедшее в их семье пополнение чудом. Спустя время Евгений Петросян, хоть и редко, но стал публиковать совместные с сыном фотографии на своей страничке в одной популярной соцсети. Интересный факт: В 2020 году Евгений Петросян стал не только отцом во второй раз, но и впервые прадедушкой. Но к сожалению, с внуками артист сейчас общение не поддерживает. Спустя годы совместной жизни с Татьяной Брухуновой, юморист осознал, что разница в возрасте между ними вполне ощутима. Они действительно представители совершенно разных поколений. Если смотреть на семейную жизнь с такой точки зрения, то жить в разных квартирах одного дома, даже удобно. Тем не менее пара продолжает воспитывать вместе общего сына и изредка радовать поклонников новыми совместными фотографиями. Из сети Делитесь, пожалуйста, понравившимися рассказами в соцсетях - это будет приятно автору 💛 Подписывайтесь, чтобы не потерять

убегал забирать внука из детского сада. — Ты здесь? Я думал, сегодня ты будешь в офисе только во второй половине дня! — гендир удивлённо поднял брови. — Почему во второй? Переговоры были вчера, заказчик принял, наконец, решение. Надо сегодня всё оформить и отправить на утверждение. — Это хорошо. Но сегодня же первое сентября! — Я знаю. Сроки жмут, как всегда, но… — Господь с этим заказчиком! Я не о нём. У тебя же сыну 7 лет? Сегодня идёт в первый класс? — Да, жена отведёт. Если не утвердим концепцию на этой неделе, то запуск линии задержится до октября… — Ты очень сильный специалист, но твоё неумение расставлять приоритеты убивает… — Олег Сергеевич разочарованно вздохнул. — Не понял вас… Гендир сел на стул. — Закрой свой ноутбук, отвлекись. Расскажу тебе кое-что. Я захлопнул ноут. Олег Сергеевич начал рассказывать: — Виктор пришёл к нам в июле. Младший лейтенант с отличной боевой подготовкой, с опытом работы в горячих точках. Открытый, прямой, спокойный. При общении всегда смотрел в глаза. Прошло чуть больше месяца, и мой взвод отправили в командировку. Этот августовский «вояж» был одним из самых «жарких» за всю мою службу. В одном из боестолкновений Виктор погиб. Он, как снайпер, в походе всегда держался отдельно от основного отряда. Когда мы попали в засаду, он прикрывал нас. Мы смогли отойти, а Виктор отстал и не смог выбраться. У него остались жена и семилетний сын. По возвращении домой я позвонил вдове, пытался поддержать, предлагал любую помощь. Она очень беспокоилась за сына. Мальчик сильно переживал, снял со стены фотографию отца в траурной рамке, поставил к себе в комнату, надолго закрывался один. Что можно сделать в такой ситуации? Как помочь? Через пару дней в голову пришла одна идея. Бредовая, но лучше не было. Я собрал взвод и обратился к с просьбой уделить полдня сыну погибшего соратника. Как я и ожидал, никто не отказался. Но самое удивительное началось потом. Ко мне стали подходить солдаты и офицеры со всей части, спрашивать разрешения участвовать в планируемом мероприятии. Это уже было неожиданно. Первого сентября во дворе одной из городских школ несколько десятков взволнованных первоклашек в нарядных строгих костюмчиках стояли в линейке и слушали речь директора школы о новом этапе в их жизни. Родители новоиспечённых школьников стояли в сторонке, умилённо наблюдая… Директор закончил основную речь фразой: — Друзья! Сегодня у нас есть один особенный ученик. Его пришли поздравить друзья его отца. Из-за школьного здания, маршем, ровной коробкой, вышла сотня военных в парадной форме, чеканя шаг так, что эхо раздавалось на несколько кварталов. Остановились напротив обомлевших первоклашек. Я, на правах возглавляющего шествие, произнёс: — Поздравляю Селиванова Михаила Викторовича и его товарищей с началом обучения в школе! — Ура! Ура! Ура-а-а! — отозвался строй. Я подошёл к сыну Виктора, протянул ему два погона и сказал: — Это твоего отца. Храни их. И всегда знай, что можешь рассчитывать на нас в любой ситуации. Мальчик вытянулся по струнке и держался строго, не обращая внимания на крупные слёзы, стекающие по щекам. Он взял погоны и невпопад ответил дрожащим голосом: — Так точно! То есть… вас понял. *** Директор поднялся со стула и спросил: — Во сколько линейка? — В девять, — мой голос предательски дрогнул. — Ты ещё успеешь. А проект подождёт. Из сети Спасибо за ваши комментарии и лайки ❤ Чтобы получать новые Истории на свою страничку, присоединяйтесь к моей группе:

В сумочке, висящей через плечо, Людмила отыскала мобильник. В это время за дверью послышалось движение. Два раза стукнув по двери мыском сандалия, Людмила раздражённо крикнула: - Открывайте! Уже в свой дом не могу войти! - Мам, всё в порядке, это я, сейчас. Перед широко распахнутыми глазами Людмилы нарисовался любимый сынок. Вид он имел какой-то всколоченный и держался за лоб, изображая головную боль. Из одежды на Данечке болтались съехавшие набок трусы и выходная футболка отца. - Ты что здесь делаешь? - Отпросился с работы, голова очень сильно болит, а дома у нас, ты же знаешь, дети вопят-орут, не отлежишься, - говорил Данил, пятясь и давая матери войти. - Я и решил, что лучше у вас отдохну. А ты чего так рано приехала? Ты же говорила, что вы с папой будете на даче до следующей недели. Кабачков решила закрыть, не хочу потом с дачи банки тащить. Дай же пройти мне, чего встал, как истукан! - потеснила его Людмила и начала расстегивать сандалии. - Ойййй! - вскрикнул сын и покрепче схватился за голову. Людмила испугалась. - Что такое?! - Да голова болит просто ужас, а у вас дома ничего, кроме цитрамона, нет из обезболивающего. - Так давай я в аптеку схожу. - Спасибо, мам, я сейчас тебе денег... вот... - суетливо полез Данил в стоящую на тумбочке барсетку. - Дай-ка я за пакетом дотянусь, в магазин заодно заскочу, - потянулась Людмила к вешалке, но сын её опередил. - Я подам! Людмила успела увидеть то, что сын попытался скрыть - женские босоножки на тоненьких каблуках и что-то жёлтое, похожее на женское платье, валялось в проходе между гостиной и прихожей. Она поражённо посмотрела на сына. Данил невинно хлопнул ресницами. - Сдачу себе оставишь, ну беги, мамуль, а я прилягу, еле на ногах стою. Людмила была до того в шоке, что решила сделать вид, будто ничего не заметила. Выйдя из подъезда, она оглянулась на окна своей квартиры. Ей показалось, что за тюлем стоит силуэт её сына, наблюдает. - Любовницу завёл! Привёл в родительский дом какую-то... хммм, бабу! Вот это новости! От осознания сего факта Людмила вспотела так сильно, словно только что, под августовским солнцепеком, закончила окучивать дачную картошку. На лбу у неё выступила испарина, а блузка подмышками стала моментально мокрой. Не сказать, чтобы она сильно любила Алину, свою невестку, и её устраивал уклад семейной жизни сына, но всё-таки их браку уже семь лет, нормально жили вроде, невестка, конечно, та ещё заноза, подмяла Данила под себя, как тюфяка, но Данил и не роптал сильно... И ребёнка они второго родили, потому что Алина сама так решила... Это сколько внуку уже? Восемь месяцев! Значит, пока она там мучается с пятилеткой и младенцем, её сын кувыркается в постели с другой! Людмила могла ожидать такой подставы от кого угодно: от мужа, самой Алины, от этой распустёхи Алининой матери в конце концов, нарожавшей пять детей от деревенских трактористов и комбайнёров, но никак не от Данила! Честно сказать, если бы выяснилось, что это именно Алина изменяет мужу, то ситуация была бы не столь тяжела, ведь сразу ясно на чью сторону нужно встать и кого ненавидеть... но сын... как всё не просто! Когда Людмила вернулась в квартиру, то женских босоножек и платья уже не было. Сынок лежал на их супружеской двуспальной кровати и с благодарностью принял от матери таблетку и стакан воды. - А где продукты? Ты же говорила, что в магазин зайдёшь. - Продукты? Забыла. Не до продуктов мне было. - Что случилось? - Да так... ничего. А ты зачем постельное бельё сменил? - Я... эээммм... вымазал его. Меня немного стошнило. Я застирал! - Ну, ну... Говорить с сыном или нет, Людмила ещё не решила. На кухне она обнаружила два только что вымытых бокала, на них блестели капли воды, а под раковиной пряталась пустая бутылка от вина. Эта находка развеяла её последние сомнения. Бросив кабачки нетронутыми, Людмила прилегла отдохнуть в гостиной. Не прошло и получаса, как сыну стало легче и он стал собираться назад на работу. - Отличные таблетки, мама! Надо будет не забыть название, - сказал он, застёгивая перед матерью рубашку. Выглядел он довольным: глаза мечтательно блестели и мысли его были заняты чем-то приятным. - Так забери их с собой, а то вдруг твоей голове опять приспичит разболеться. Людмила не собиралась задерживаться дома, планировала покончить сегодня же с кабачками, а завтра опять сесть на электричку и очутиться на даче. Дача была её пунктиком, там она проводила все погожие деньки. Пока дорабатывала до пенсии, то дни высчитывала до отпуска, да что те тридцать дней! Каждые тёплые выходные тоже - дача, дача. А что ещё делать? Внуков ей не доверяют, даже старшего не дают куда-либо с собой брать, Алина не отпускает, всё боится, что с ним может что-нибудь приключиться. Людмила обижалась поначалу. Как будто она не в состоянии уследить за ребёнком! Своих двоих вырастила! И сидят бедные внуки всё лето в этом душном городе, ничего толком не видят, а Алина, она такая, что не терпит никакого постороннего вмешательства в их воспитание. - Не обижайтесь, Людмила Акимовна, но Стасик от вас возвращается ужасно разбалованным, у нас дисциплина и строгость, а после вас он у меня три дня на голове стоит, только поркой удаётся дурь выбить, - ругала невестка свекровь. - Игрушки за собой не убирает, с едой начинает капризничать и всё ноет, что он к бабушке хочет, говорит, что бабушка лучше, добрее. Думаете, мне приятно это слышать? Значит, мать, которая из них человеков делает, плохая, а бабушка, которая ему в попу дует и всё позволяет - хорошая! Или вы специально такой диссонанс устраиваете, чтобы меня в тёмном свете показать? Хватит с меня вашего Данила с кашей в голове! Только строгость, чёткий график и когда всё по полочкам - только тогда будет порядок в жизни! Сказала Алина такое раз, сказала и два... Людмила уже и не знала как ей следует вести себя с внуком. К малышу невестка их вообще редко когда подпускала. Всё сама и сама, железная леди! Пока один у них ребёнок был, то ни одни семейные посиделки не проходили спокойно, всегда Алина устаивала скандал с мужем из-за воспитания ребёнка или пустой обиды. В мире было два мнения - одно её, а другое неправильное, и пока Данил не начал безропотно следовать правилам жены, то доставалось ему по самое не балуй. Во время этих перепалок Людмила иногда пыталась вступиться за сына, но сильно об этом жалела - оказывалось, Данил тоже был против того, чтобы мать влезала в их семейные дела. - Не лезь, мама, мы без тебя разберёмся! В общем, плюнула Людмила на всё, пусть живут как хотят! Во время ссор молодых стала молчать, как и муж, даже смирилась с подобным укладом. Несмотря на разногласия, семья сына казалась со стороны крепкой и если сына устраивает, что у них в семье место мужика занимает баба, то пусть так и будет. Хозяйка, между прочим, из Алины была отменная - везде чистота и порядок, денежка на чёрный день отложена. Алина везде поспевала как ультравеник. И нате вам новости - у сына есть любовница! И чего ему не хватало? Может ласки, романтики, душевного тепла? От такой железяки, как Алина, подобных вещей не дождёшься! Но всё-таки у них семья, дети! Людмила решила поделиться проделками сына с мужем. Ответ был таков: - Не лезь, пусть сами разбираются. Закрывай свои кабачки и возвращайся. Но Людмила чувствовала, что это знак судьбы, что не зря она застукала сына с любовницей. Это сам Бог даёт ей шанс спасти брак молодых. Упарившись с консервацией, она принарядилась и вечером отправилась в гости к невестке. Сын работал в магазине по продаже техники до десяти, поэтому было время переговорить с Алиной с глазу на глаз. Старший внук встретил её радостными возгласами, а младший тоже был не прочь посидеть на руках у бабушки. Невестка встретила свекровь как всегда прохладно - ни улыбки, ни доброго слова. Людмила знала в чём дело - теперь Алина обижалась за то, что ей никто не помогает с детьми. - Что-то ты, Алиночка, болезненно выглядишь, побледнела, круги синие под глазами, - деликатно, как ей казалось, начала Людмила, прихлёбывая чай и тетешкая внука. О весе Алины она решила молчать, знала по себе как это может оскорбить невестку. А фигура у Алины совсем испортилась после родов, располнела она. - Надо себе и слабину давать, отдыхать иногда, ничего не случится с теми полами, если ты их лишний раз не вымоешь. - Я не могу жить в грязи, - парировала Алина, - если вы не заметили, то я одна всё на себе тяну, Данил в последнее время вообще какой-то странный, в облаках летает, да и работы у него прибавилось, говорит, консультантов в магазине не хватает. Вернётся домой и ноги протягивает. - Но следить же за собой всё-таки надо... И Людмила выразительно посмотрела на неухоженные волосы невестки и на футболку с пятнами. Всюду дома чисто, дети ухоженные, а сама замызганная... - Людмила Акимовна! - сделала железный голос невестка. - Вы тут унижать меня пришли? Я вам на ваши недостатки не указываю, хотя вы тоже, знаете, не первая крас... - Алина, я не об этом! - вспыхнула Людмила. - Ты можешь детей оставить мне, а сама сходить куда-нибудь отдохнуть, привести себя в порядок! - Зачем мне приводить себя в порядок, мне и так хорошо. А после вашей помощи, извините, здесь будет полный разгром. Что вам надо вообще? Разговор шёл явно куда-то не туда, не в то русло, куда хотела направить его Людмила... Вообще все их диалоги происходили через пень-колоду, как будто они были представителями разных планет. - Алиночка, понимаешь, мужчины... они любят глазами... - Да пусть любят чем хотят, тоже мне пупы земли! Если вы о наших отношениях с Данилом, то у нас всё прекрасно. - Уверена? - А с чего бы мне быть не уверенной? - округлила глаза Алина и тут же сузила: - он вам жаловался? Что-то наплёл на меня?! - Нет, нет! - Я ему покажу как мамочке жаловаться, дорогу к вашему дому забудет! А вы идите уже домой, с вами как всегда одни нервы. Чувствуя себя виноватой и одновременно облитой помоями, Людмила решила, что Бог с ними, пусть и правда разбираются сами. Ещё бы ключи у сына забрать, чтобы вообще не иметь никакого отношения к его похождениям! Но как это сделать под благовидным предлогом, она не представляла. Тем более, сын раз в пару дней заходил, чтобы покормить их аквариумных рыбок. Людмила уехала на дачу ни с чем, но любовница сына никак не выходила у неё из головы, а муж упрямо твердил своё: "не лезь куда не просят!". Через неделю ей позвонил сын и озвучил странную просьбу: - Мама, если тебе будет звонить Алина, скажи ей, пожалуйста, что я у вас, что вам помощь нужна на участке. Понимаешь, я хочу смотаться с друзьями на пару дней на рыбалку, а ты же знаешь как Алина относится к подобным поездкам, будет потом вонять полгода... Ты ей скажи, что дело срочное, что у вас крыша прогнила, например. Людмилу словно окатило холодной водой. - А ты сам куда? - Говорю же - на рыбалку! - Это которая обычная рыбалка или на которой с русалками любятся? - Блин, мам, ну что ты несёшь! Ты же видишь, я у неё как скот в загоне, ну дайте вы мне хоть на пару деньков выдохнуть! - страдальчески вымолвил Данил. - Ты же мать мне! - Ладно, скажу, - крайне неохотно согласилась Людмила. В субботу ей позвонила и Алина. Звонки от неё были крайней редкостью. - Здравствуйте, Людмила Акимовна. А Данил до вас уже доехал? У него телефон выключен. Людмила нервно пожевала губы и оглянулась проверить нет ли поблизости мужа. Она забежала под яблоню. - Да, Алиночка, он уже доехал, у него телефон разрядился, а с зарядкой какие-то нелады... Если не починит, я спрошу у соседей. Я сейчас на втором этаже, а он с папой в саду, что-то передать? - Скажите ему... - Ой, говори громче, не слышно! Алло! Алло! - ненавидя саму себя, Людмила схватила залетевшую под яблоню обёртку от чипсов и зашелестела ею у трубки. - Алло! Ничего не слышу, я перезвоню! И она брезгливо одёрнула телефон от уха. Господи! И зачем она только в это влезла!... Продолжение >>Здесь