Муж ушёл за хлебом… и не вернулся. А через 10 лет я узнала почему – правда оказалась страшнее...
Глава 1. Остывший кофе и запах беды
Это случилось в воскресенье, седьмого ноября две тысячи одиннадцатого года. За окном тянулся стылый, серый день, предвестник долгой зимы, но на нашей маленькой кухне еще витал аромат утренних сырников и свежесваренного кофе. Сергей, мой муж, докуривал на балконе, ежась от промозглого ветра. Пятилетняя Катюшка, наша светловолосая непоседа, сосредоточенно раскрашивала принцессу в альбоме, высунув от усердия кончик языка.
– Ну что, хозяюшка, список готов? – Сережа вошел, потер озябшие руки и чмокнул меня в макушку. От него пахло табаком и холодом.
– Готов, мой капитан, – улыбнулась я, протягивая ему листок. – В «Маяк» сегодня собираешься? У них там скидки на бытовую химию обещали. И Катюньке куртку зимнюю посмотреть, наша уже совсем впритык.
Гипермаркет «Маяк» находился на выезде из нашего областного N-ска, и самый короткий путь туда лежал через старую, полузаброшенную промзону – крюк по объездной занимал лишних минут двадцать.
– Да, туда. Так быстрее будет, – Сергей взял список, пробежал глазами. – Хлеба, молока, творог… все как обычно. Катюш, веди себя хорошо, слушайся маму, я быстро.
Он потрепал дочку по голове, привычным жестом подхватил с вешалки свою старую, но любимую кожаную куртку, в кармане которой всегда лежали права и техпаспорт на нашу «Ладушку», как мы её ласково называли, проверил ключи, кошелек.
– Ань, я мигом, – он обнял меня.
– Кофе остынет – не жди, грей новый.
– Осторожнее там, Серёж, – почему-то вырвалось у меня. Какое-то смутное беспокойство кольнуло сердце.
Он усмехнулся:
– Ань, не переживай, не в первый раз. Дорога пустая будет, выходной же.
Я смотрела из окна кухни, как он садится в нашу вишневую «Приору», как машина, фыркнув, оживает и медленно выезжает со двора. Он помахал мне рукой, и я ему – в ответ. Привычный ритуал. И как оказалось, последний.
Прошел час, другой. Кофе давно остыл. Я несколько раз набирала его номер – длинные гудки сменялись равнодушным «аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Катюша начала капризничать, спрашивать, где папа. Я отшучивалась, а внутри нарастал липкий, холодный страх. Серёжа никогда не отключал телефон. Никогда.
Ближе к вечеру, когда мое беспокойство переросло в настоящую панику, позвонила его мать, Светлана Андреевна. Ее голос дрожал:
– Анечка, ты новости смотрела? Там… там авария страшная на Заводской трассе… говорят, две машины сгорели… Сережа ведь там всегда ездит?
Меня как кипятком ошпарило. Заводская трасса – это и был тот самый «срез» через промзону. Я бросилась к телевизору, лихорадочно щелкая каналами. И вот оно – короткий сюжет в местных новостях. Камера выхватывала искореженные, дымящиеся остовы двух машин на фоне серых, унылых промышленных зданий. Одна – похожая на нашу «Приору». Вторая – какая-то маленькая, импортная, превратившаяся в бесформенную груду металла. Диктор бесстрастным голосом сообщал о ДТП со смертельным исходом, о возможном нарушении правил одним из водителей, о том, что личности погибших устанавливаются.