Вадим Пономарев

Каждый из нас хочет жить с миром в душе, но как же сложно сохранить этот мир, когда нас обижают или поступают с нами несправедливо. Христос заповедовал: «люби́те врагов ваших… и молитесь за обижающих вас» (Мф. 5:44). Преподобный Силуан Афонский – монах Святой Горы Афон, живший на рубеже XIX-XX веков, – особенно настойчиво учил исполнять эту заповедь. Он говорил прямо: «Душа не может иметь мира, если не будет молиться за врагов». Другими словами, пока мы не научимся молиться за тех, кто причинил нам зло, наше сердце не обретет подлинного покоя. Преподобный Силуан (в миру Семен Иванович Антонов) родился в 1866 году в семье тамбовских крестьян. Юность его мало отличалась от судьбы сверстников: Семен был человеком большой физической силы, работал, гулял с друзьями, бывал вспыльчивым. В одной драке он чуть не убил человека – ударил обидчика так сильно, что тот упал без чувств и захлебнулся кровью. К счастью, пострадавший выжил, а перепуганный Семен вынес для себя урок. Позднее он встретил о

Мы привыкли жить в постоянной тревоге: хватит ли нам чем платить за квартиру или коммуналку, получится ли внести очередной платёж по кредиту, не подведёт ли здоровье в самый неподходящий момент. Родители переживают — поступит ли ребёнок в университет, найдёт ли хорошую работу, устроится ли в жизни. Кажется, что только наша собственная бесконечная забота и усилия могут уберечь нас от лишений. Только вот, чаще всего, бесконечным напряжением мы лишь загоняем себя в угол, изматываем себя и ближних, а иногда всё оборачивается ощущением бессилия и разочарованием. Святой старец Паисий Святогорец показывает, что доверие Богу — это не пассивность и не «опускание рук», а активная внутренняя позиция. Человек смиренно и добросовестно делает то, что в его силах, но при этом оставляет решающее слово за Богом. Доверяющий Богу человек не превращает заботу о хлебе насущном в изматывающую гонку за выживание, а живёт с ощущением, что о нём уже позаботились. Именно это доверие открылось в жизни преподоб

В одной из серий "Семнадцать мгновений весны", где Штирлиц уже под колпаком, где подозрения растут, а воздуха становится все меньше, его — полковника Исаева — ведут в подвалы гестапо. По коридору навстречу с посторонней помощью двигаются до неузнаваемости изуродованные заключенные. Справа и слева из соседних камер даже через бетонные стены слышатся жуткие вопли истязуемых. Штирлица по всем законам жанра не пытают, а только дают возможность переночевать среди этих криков на панцирной кровати. Дают посмотреть на орудия возможных пыток. Они лежат на столике, накрытые белой материей. Пилы, щипцы, сверла, гладкие и никелированные — они похожи на врачебные инструменты. Видно, уж такова диалектика: пытают и мучат тем, чем спасают и лечат.    От одной подобной ночи можно сойти с ума, и от одного вида мучилищных орудий можно рассказать все, что знаешь, плюс чего-нибудь прифантазировать, если объем показаний мал. Не зря ведь документы, составленные в сталинских застенках, изобилуют самыми гроте

В то время как светский мир встречает новый год в морозную январскую ночь, православная церковь хранит древнюю традицию — церковное новолетие, которое отмечается 14 сентября. Этот день знаменует начало нового богослужебного года и несет в себе глубокий духовный смысл. Для многих верующих остается загадкой, почему именно эта дата была избрана для отсчета нового года в церковной традиции. Понимание истоков и смысла дня церковного новолетия помогает глубже осознать богатство православной традиции и ее неразрывную связь с историей христианства. История установления даты церковного новолетия уходит корнями в эпоху Римской империи. Слово «индикт» происходит от латинского indictum, что означает «объявление» или «провозглашение». Первоначально это был 15-летний цикл, использовавшийся для налогового обложения в Римской империи. Начало индикта приходилось на 1 сентября, когда собирали урожай и можно было оценить экономическое состояние провинций. С принятием христианства в Византийской империи м