Ольга Брюс

Ирина, подхватив гостью под мышки, поставила ее на ноги. Люба потирала виски, потому что от натяжения волос разболелась голова. - Не дочка… - прошептала Люба и вскинула разъяренный взгляд на Веру. – А сама-то кто? А? Забыла, как кувыркалась с сынком мужа прямо под носом у него?? - Замолчи и убирайся! – крикнула на неё Вера и замахнулась кулаком. Ира, сообразив, что что-то здесь нечисто, подскочила к Вере и перехватила ее руку. - А теперь я жду объяснений, - строго сказала она, опустив руку Веры. – Или собирайтесь всей кодлой на выход. - Ира, Ирочка, не слушай ее. Она в этой своей Москве хвостом крутит, а думает, что я ничего не знаю. У-у-у, зараза, приехала на мою голову! Уходи подобру-поздорову. Не надо было тебя в гости созывать. Так и знала, что ты не изменилась, всё такая же, наглая. - Ну-ну! Обо мне знает она, - усмехнулась Люба, садясь на стул. – А о себе ничего рассказать не хочешь? - Замолчи, говорю, а то я… - Сядь и рассказывай, чей сын и кто тот муж, которому ты рога наста

— Знакомьтесь, дети, это дядя Петя, папин друг, — Евгения, мать семейства, представила мужчину, стоящего у порога, своим детям. — Он у нас немного поживёт, поэтому прошу быть приветливыми и гостеприимными. Четырнадцатилетний Дима, младший сын, не скрывая усмешки, сразу же включился в беседу: — А что, у дяди Пети нет дома? Шестнадцатилетняя Ника, более чуткая и рассудительная, тут же одёрнула брата: — Фу, Дима, как невежливо! — она бросила на гостя сочувствующий взгляд. — Разное же бывает в жизни у людей. Петр окинул взглядом подростков, прекрасно понимая, что не со всеми будет легко найти общий язык. Днём ранее он разругался со своей женой, и ему срочно нужно было где-то пожить. Лучший друг Максим, как истинный товарищ, вызвался помочь, хотя сам был на работе. — Ладно, Петь, ты на детей внимания не обращай, они у нас так шутят, — Евгения пристально посмотрела на своих отпрысков, и в этом взгляде было больше тысячи слов. — Ты располагайся, дальняя комната в твоём распоряжении. Петр

— Бросьте вы эти свои городские замашки! — говорила Оксана молодой Веронике, которая только-только приехала в деревню. — У нас на селе ближе соседей никого и нету! Так уж повелось. Мы друг другу всегда помогаем. Оксана, бойкая и общительная женщина, как только заметила суету во дворе у молодых новосёлов, тут же пришла к ним. Увидев, что Вероника и Андрей приехали со своими вещами, стало быть, переехали навсегда, она тут же предложила позвать мужа, чтобы тот помог им занести в дом всё их нехитрое добро. Не прошло и минуты, как из соседнего дома, расположенного совсем близко, вышел Илья — настоящий деревенский богатырь. Крепкий, широкоплечий, он мог легко взять в каждую руку по три сумки, не надрываясь. Благодаря его помощи, новосёлы быстро занесли все свои пожитки в дом. После того, как вещи были расставлены по местам, Андрей и Вероника рассказали своим новым соседям, каким ветром их занесло в эту глухую деревню Виноградовку. Всё началось с того, что Андрея сократили на заводе. Его

- Неожиданно, - сухо ответила Маша, но войти позволила. Женщина сняла плащ, повесила его на гвоздик рядом с выключателем, сняла замызганные грязью сапоги, и Маша опустила глаза на ее носки, которые были в дырках, как будто моль поела. Наморщив лоб, Маша пропустила гостью в дом. Та, перешагнув порог, вздохнула: - Хорошо живешь, даже зависть берет. - А ты не завидуй. Могла бы так же, только ума у тебя хватило на другое. - Кто старое помянет, - женщина села за стол, положила руку на цветастую клеёнку и застучала по ней худосочными пальцами. – А ты, гляжу, изменилась. Лучше стала выглядеть. Похорошела, я бы сказала. - Чай будешь? – Маша подошла к плите, переставила сковороду с жареной картошкой, а на место нее поставила чайник. - Буду. – ответила гостья, рассматривая убранство кухни. – Твой-то где? - Где надо, - Маша достала из шкафчика кружки и открыла ящик стола, чтобы взять оттуда чайные ложки. - Ясно. Гуляет, значит. - Знаешь что! – резко обернулась Маша, держа в руке ложечки. - Лад

— Нет, нет и ещё раз нет!!! — Николай был категорически против Зои. Его лицо побагровело, руки сжались в кулаки. Елена, его жена, тоже была не в восторге от выбора сына, но Виталик, вернувшись из деревни, рассказывал ей о своей «невесте» с таким оживлением, таким восторгом, что она решила не рубить с плеча, а подождать, понаблюдать. Может, это просто увлечение, мимолетная симпатия. Но Николай, едва услышав имя очаровавшей его сына пассии, встал в штыки. — Что, в городе девок нет? — вскидывал руки Николай, оглядываясь по сторонам, словно искал подтверждения своим словам. — Обязательно было спутаться с кем-то в этой деревне? С женщиной, которая ему чуть ли не в матери годится! — Да ты сам из этой деревни! — возмущалась Елена, не понимая, почему муж так яростно набросился на его же родное село. — Вот поэтому и говорю, — Николай был непреклонен. — Вот же дёрнул меня чёрт отправить его туда! Лучше бы сам поехал делать этот забор. Виталик тем временем развивал свои отношения с Зоей. Заве

— Ну и что, что она старше и у неё двое детей? — Елена Андреевна была настроена решительно, её голос звенел от упрямства. — Если Виталик на ней не женится, так и останется холостяком до конца жизни! Уж я-то его знаю. Все аргументы мужа, Николая Владимировича, тут же отметались, словно назойливые мухи. Он пытался втолковать жене, что их взрослый сын, который ни разу в жизни даже не держал девушку за руку, не может просто так взять и жениться на женщине, которая чуть ли не в матери ему годится, да ещё и с двумя детьми. Но Елена Андреевна была глуха к его доводам. Виталику было уже за тридцать, и родители, конечно, уже давно намекали ему о женитьбе. Но у парня не то что кандидаток в жены не было — у него и отношений-то никогда не было с женским полом. Дело было не в том, что ему не нравились девушки. Просто он даже понятия не имел, как с ними беседовать, не говоря уже о чём-то более интимном. Был слишком стеснительным и нерешительным, всегда терялся в их присутствии, опускал глаза и н

Ирина шла домой вечером сама не своя. Её дом постепенно наполнялся людьми, о которых она ничего не знала. Вот сейчас она войдет в свою обитель, а там… дочь Веры. Женщина должна была встретить девушку утром, как и говорила. В это время Ирина была уже на работе. Как-то тоскливо стало на душе. Ирина шла неспеша. Еле переставляя ноги. Вера говорила, что её дочь останется на неделю… Возможно, на месяц. - Месяц? – сердце было готово выпрыгнуть из груди. Какой к черту месяц, а спать она где будет? Ну почему не отказала? Зачем промолчала? – Теперь терпи в доме еще одного чужого человека. – прошептала себе Ира. Да, чужого! Хотя Ира и радовалась, когда ее брат приехал, но… Всё же он уже не тот маленький мальчик с задорным взглядом и звонким смехом. Володя – мужик, который выглядит иначе. Взрослый, со щетиной на лице. - И ленивый, - с выдохом сказала Ира. Вот забор, дом, родной двор, но туда не тянет. Хочется развернуться и уйти прочь. - Ну что ж, придется потерпеть, - Ира открыла калитку. - А

— Это не подачки… Просто такой жест… Арина опустила глаза. — Нет, Ариш. Жест, чтобы показать, какой он герой. А я потом буду выглядеть, как идиот! Он резко встал, прошёлся по кухне и остановился у окна. Долго молчал. Потом тихо сказал: — Я лучше три подработки возьму. Но принимать его деньги — нет. Арина сжала пальцы в замок, почувствовала, как сдавило в висках. Хотелось крикнуть, что ей всё равно, чьи деньги — лишь бы обе ее дочери жили нормально. Она вздохнула и потерла виски. — Ладно, я скажу ему, что не получится… Она встала и ушла в ванную. Ей было плохо, и видеть мужа она не хотела. *** Подруга Арины суетилась. Она притащила кофе и поставила на журнальный столик. Арина сидела на диване, поджав ноги. — Лен, я не знаю, что делать… — Арина говорила тихо, голос ее дрожал. — Младшая ведь видит всё. Завидует Маше. Сначала я думала, что это пройдёт, но… Лена чуть наклонила голову: — А что, прям сильно проявляется? — Не скандалит, нет. Но я вижу, как она смотрит. Маше новый телефон,

— Маша! За тобой папа пришёл! — позвала воспитательница, заглядывая в группу из раздевалки. Шестилетняя девочка резко остановилась на полпути к шкафчику, надула губы и, не поворачиваясь, обиженно бросила: — Это не мой папа... Ирина Викторовна смутилась. — Прости, Машенька... — Она повернулась к мужчине. — И вы, простите, пожалуйста. Мужчина с сумкой через плечо спокойно улыбнулся и махнул рукой: — Не извиняйтесь, всё хорошо. Такое бывает. Маша подошла к банкетке в раздевалке, плюхнулась на неё, тяжело выдохнула и крепко прижала к себе своего старенького плюшевого мишку. Пётр сел рядом и заглянул ей в глаза: — Ну что, Машуль, как день прошёл? — Где мама? — спросила Маша, теребя пальцами нос медведя. Пётр чуть улыбнулся и подмигнул: — Мама в больнице. И знаешь что? Она родила тебе сестрёнку! Маша невесело вздохнула. — Понятно... — тихо сказала она. Они еще немного посидели. А потом Петр всё же начал одевать падчерицу в куртку и сапожки. — Вечером бабушка приедет, — продолжил он. — Я

— Ты так говоришь, будто одна в семье зарабатываешь… — Кирилл почувствовал, как к нему подступает злость. Кирилл, всегда такой юморной и добрый, душа компании, ходил по дому как грозовая туча, постоянно на взводе. Его терпение таяло с каждым днём. Он часто срывался на домочадцев, на Наталью, Егора, который, кажется, тоже начал чувствовать напряжение. Его дом, его крепость, превратился в поле боя, где каждый день нужно было отбивать атаки тёщи. Он скучал по былым временам, по спокойным вечерам и по своей жене, которая когда-то была его союзницей, а теперь, казалось, перешла на сторону матери. — Почему ты такой злой? — выпытала супруга Наталья, делая вид, что не понимает причину его недовольства, когда они сидели на диване после ужина. — У тебя проблемы на работе? — На работе-то как раз всё хорошо! — ворчал Кирилл, отмахиваясь. — Я там себя большим хозяином чувствую, чем дома. Там хоть моё слово что-то значит. — А в чём тогда проблема? Не понимаю? — Наталья приподняла бровь, изображая