Татьяна Родина

— Я больше не могу так жить! — крикнула Светлана, швыряя ключи на стол перед мужем. — Твоя мать довела меня до предела! Антон поднял усталые глаза от ноутбука. Третий раз за неделю жена приходила домой в слезах после очередного визита к его матери. Галина Петровна, его мать, жила этажом выше в той же новостройке, и это соседство превратилось в настоящий кошмар для молодой семьи. — Света, давай спокойно поговорим. Что на этот раз случилось? — устало спросил он, понимая, что вечер опять будет испорчен. — Что случилось? Твоя мать заявила, что я неправильно воспитываю нашего сына! Что я плохая мать! При Максиме это сказала! — голос Светланы дрожал от обиды и злости. Пятилетний Максим действительно стоял в дверях детской, прижимая к себе любимого плюшевого мишку. Его большие карие глаза были полны тревоги. — Мам, ты плачешь? — тихо спросил мальчик. Светлана быстро вытерла слёзы и присела перед сыном на корточки. — Нет, солнышко, всё хорошо. Иди играй в своей комнате, папа с мамой поговорят.

— Подписывайте здесь, и квартира ваша, — нотариус протянул документы, но рука Марины застыла в воздухе, когда она увидела имя в графе «продавец». Галина Петровна. Её свекровь. Марина медленно подняла глаза на мужа. Павел отводил взгляд, нервно теребя край пиджака. В кабинете нотариуса повисла тишина, которую нарушало только тиканье настенных часов. — Паш, что происходит? — голос Марины дрожал от едва сдерживаемых эмоций. — Мы же покупаем квартиру у агентства, ты так говорил. — Марин, давай потом поговорим, — пробормотал Павел, всё ещё избегая её взгляда. — Нет, давай сейчас! — Марина отложила ручку. — Почему твоя мать продаёт нам квартиру? И почему ты мне об этом не сказал? Нотариус неловко откашлялся, понимая, что стал невольным свидетелем семейной драмы. — Может быть, вам стоит обсудить это в другом месте? — деликатно предложил он. Марина встала, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Три года замужества. Три года она копила каждую копейку, отказывала себе во всём, работала на двух р

— Пятьдесят тысяч исчезли со счёта, и ты мне сейчас говоришь, что понятия не имеешь, куда они делись? — Марина держала в руках выписку из банка и смотрела на мужа так, словно видела его впервые. Павел отвёл взгляд. Его пальцы нервно постукивали по столешнице кухонного стола, выдавая волнение, которое он пытался скрыть. — Может, это какая-то ошибка банка? — неуверенно предположил он, всё ещё избегая прямого взгляда жены. — Ошибка? Серьёзно? — Марина положила выписку на стол и села напротив. — Паша, мы вместе восемь лет. Я знаю, когда ты врёшь. Твоя левая бровь дёргается, как сейчас. В этот момент в дверь позвонили. Три коротких звонка — фирменный стиль Валентины Петровны, свекрови Марины. Женщина всегда звонила именно так, словно подчёркивая своё право приходить в любое время. — Мама пришла, — облегчённо выдохнул Павел, вскакивая со стула. — Сиди! — приказала Марина. — Разговор не окончен. Но Павел уже спешил к двери. Марина услышала, как он открывает замок, как раздаётся властный голос

— Я больше не могу молчать, Антон! Твоя мать специально подсыпает что-то в мой чай! — Галина дрожащими руками поставила чашку на стол, глядя на мужа с отчаянием в глазах. Антон поднял взгляд от ноутбука и нахмурился. Они сидели на кухне их небольшой квартиры, куда три месяца назад переехала жить его мать после продажи своего дома. — Галя, ну что ты такое говоришь? — он покачал головой. — Мама просто заботится о тебе, заваривает травяные чаи для здоровья. — Для здоровья? — Галина горько усмехнулась. — Антон, с тех пор как твоя мать переехала к нам, у меня постоянная слабость, головокружения, а главное — у меня уже третий месяц нет задержки! Хотя мы не предохраняемся! Свекровь Валентина Павловна как раз вошла на кухню, услышав последние слова невестки. Пожилая женщина с аккуратной укладкой и в домашнем халате изобразила на лице искреннее удивление. — Галочка, милая, о чём ты говоришь? — она подошла ближе, пытаясь взять невестку за руку. — Я завариваю тебе только полезные травки — ромашку

— Пустоцвет! Вот кто ты такая! — голос свекрови прорезал утреннюю тишину квартиры, заставив Светлану вздрогнуть и выронить чашку с кофе. Фарфор разлетелся по кухонному полу мелкими осколками, коричневая лужа растеклась по плитке. Светлана стояла босиком посреди этого хаоса, не в силах пошевелиться, словно слова Зинаиды Петровны парализовали её. Три года замужества. Три года попыток. Три года молчаливых вопросов родственников и друзей. И вот теперь это слово — пустоцвет — висело в воздухе, отравляя его своей жестокостью. — Мама, что ты говоришь? — Павел появился в дверном проёме, его лицо побледнело. — Как ты можешь? Зинаида Петровна стояла в своём любимом бордовом халате, скрестив руки на груди. В её глазах не было ни капли раскаяния. — А что я такого сказала? Правду! Три года прошло, а внуков как не было, так и нет. Может, хватит делать вид, что всё нормально? Светлана наконец обрела способность двигаться. Она осторожно обошла осколки и направилась к выходу из кухни, но свекровь прегр

— Наследство твоей бабушки переходит только тебе, — нотариус протянул Марине документы, и она почувствовала, как свекровь за её спиной буквально окаменела от этих слов. Марина держала в руках папку с документами, не веря своим глазам. Трёхкомнатная квартира в центре города и приличная сумма на счету — бабушка Лида всегда говорила, что позаботится о любимой внучке, но Марина не ожидала такого щедрого наследства. — Это какая-то ошибка, — голос Галины Петровны, её свекрови, прорезал тишину кабинета. — Почему именно ей? У неё есть муж, мой сын! Нотариус, пожилой мужчина в очках, терпеливо объяснил: — Завещание составлено правильно. Лидия Михайловна указала единственным наследником свою внучку, Марину Сергеевну. Это её воля. Марина чувствовала, как напряжение в кабинете нарастает. Свекровь сидела рядом, излучая недовольство каждой клеточкой своего тела. Когда они вышли из нотариальной конторы, Галина Петровна не сдержалась: — Надеюсь, ты понимаешь, что это семейное имущество? Мой Костя имее

— Подписывай немедленно, или я вызываю полицию! — Валентина Петровна размахивала документами прямо перед лицом невестки, её глаза горели праведным гневом. Светлана отступила на шаг назад, прижимая к груди папку с завещанием покойного дедушки мужа. Документ, который перевернул их жизнь с ног на голову всего три дня назад. — Это наследство оставлено Максиму, а не вам, — твёрдо произнесла она, стараясь держать голос ровным, хотя внутри всё дрожало от напряжения. Свекровь усмехнулась, и эта усмешка была такой холодной, что по спине Светланы пробежал озноб. — Максим — мой сын. И он сделает так, как я скажу. Правда, сыночек? Светлана повернулась к мужу, который всё это время молча стоял в дверном проёме их маленькой кухни. Максим избегал её взгляда, нервно теребя край рубашки — привычка из детства, которая проявлялась в моменты сильного стресса. Три дня назад их жизнь была совсем другой. Обычная молодая семья, снимающая однокомнатную квартиру на окраине города. Светлана работала бухгалтером

— Квартира моего сына, и только моего! — свекровь стояла в дверях с нотариусом, размахивая какими-то документами перед лицом невестки. Татьяна почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она только что вернулась с работы и застала в своей квартире незваных гостей. — Валентина Петровна, о чём вы говорите? — она попыталась сохранить спокойствие, хотя внутри всё кипело от возмущения. — О том, что эта квартира куплена на деньги моего покойного мужа! — свекровь победно улыбнулась. — И по закону должна принадлежать Андрею, а не какой-то... — она окинула невестку презрительным взглядом. Нотариус, полный мужчина в очках, неловко кашлянул. — Собственно, я здесь для того, чтобы оформить дарственную, — пояснил он. — Валентина Петровна утверждает, что её сын согласен переписать квартиру на неё. — Андрей в командировке! — Татьяна достала телефон. — И он ничего подобного не говорил! — Не надо его беспокоить по пустякам, — свекровь попыталась отобрать у неё телефон. — Мы с ним всё обсудили ещё вчера!

— Вы понимаете, что квартира оформлена на моего сына, а не на вас? — Зинаида Павловна стояла в дверях нашей спальни, держа в руках документы на квартиру. Я замерла с полотенцем в руках, не веря своим ушам. Свекровь приехала к нам в гости на выходные, и вот теперь, пока Игорь был в магазине, она решила расставить все точки над «i». — Зинаида Павловна, мы с Игорем женаты три года. Это наша общая квартира, мы вместе платим ипотеку. — Общая? — свекровь презрительно фыркнула. — Первоначальный взнос дала я! Двести тысяч! Это мои деньги, между прочим! Я глубоко вздохнула, стараясь сохранять спокойствие. Да, первоначальный взнос действительно дала Зинаида Павловна, но это был подарок на свадьбу. По крайней мере, так говорил Игорь. — Это был свадебный подарок, разве нет? — Подарок? — глаза свекрови сузились. — Я давала эти деньги своему сыну, чтобы у него была крыша над головой. А вы тут просто... приложение. Слово «приложение» повисло в воздухе между нами. Я почувствовала, как внутри поднимает

— Мама решила с нами пожить, пока ремонт в её квартире не закончится, — Андрей старательно избегал взгляда жены, раскладывая документы по папкам. Марина замерла с чашкой кофе на полпути ко рту. Утреннее солнце било в окна их уютной трёхкомнатной квартиры в центре города, освещая каждую пылинку в воздухе. — Ремонт? — переспросила она, стараясь говорить спокойно. — Какой ремонт? Ты же говорил, что она год назад всё обновила. — Ну... возникли обстоятельства, — Андрей нервно поправил галстук. — Трубу прорвало, залило соседей снизу. Теперь нужен капитальный ремонт. Месяца два-три минимум. Марина медленно поставила чашку на стол. За три года брака она научилась распознавать, когда муж недоговаривает. Его мать, Галина Петровна, была той ещё штучкой — властная женщина шестидесяти лет, привыкшая контролировать каждый шаг единственного сына. — Андрей, мы же договаривались, — начала Марина. — После прошлого раза... — Это было два года назад! — перебил он. — Ты же не злопамятная. Мама изменилась,