Аннушка Пишет

— Витенька, постой! Ты же не можешь меня тут оставить! — Галина Петровна схватила сына за рукав, но он резко выдернул руку. — Мам, хватит уже! Сколько можно висеть на шее! — Виктор даже не обернулся, таща за собой единственный чемодан. — Я взрослый мужик, а ты до сих пор контролируешь каждый мой шаг! — Но мы же договорились ехать вместе! Ты сам сказал, что в Москве будет легче устроиться, если я помогу с первоначальными расходами! Виктор остановился у поезда и наконец повернулся к матери. В его глазах не было ни капли сожаления. — Слушай, я передумал, ладно? Мне нужно начать новую жизнь. Совсем новую. Без... — он замялся на секунду, — без лишнего багажа. — Лишнего багажа? — голос Галины Петровны дрогнул. — Это ты про меня так говоришь? — Ну не принимай близко к сердцу! Просто мне нужна свобода. А с тобой я буду чувствовать себя как школьник на поводке. Галина Петровна растерянно посмотрела на билет в своей руке, потом на поезд, который через пять минут должен был отправиться. — А к

— Светка, завтра идём к нотариусу. Оформляю на тебя дарственную! — Галина Петровна поставила тарелку с борщом перед дочерью решительно, что ложка зазвенела. Вилка замерла в воздухе у Андрея. Олег поперхнулся картошкой и начал кашлять, хватаясь за стакан с водой. — Мам, ты что говоришь? — Андрей медленно отложил вилку, словно боялся, что резкое движение разрушит иллюзию услышанного. — То и говорю. Решение принято, — Галина вытерла руки о передник и села за стол. — Светочка заслужила. — Заслужила?! — Олег наконец прокашлялся. — А мы что, чужие? — Не чужие, Олежка. Просто каждому своё, — старушка спокойно помешала борщ. — Ты вот сколько лет тут живёшь? Пять? Шесть? — При чём тут это? Я же сын! — Сын, который последние полгода даже за хлебом не сходил. А Светлана каждый день с работы мчится, лекарства покупает, в поликлинику таскает. Светлана побледнела: — Мама, не надо... Мы же не из-за квартиры... — А из-за чего тогда? — взорвался Андрей. — Света, ты понимаешь, что творишь? Настраива

— Ты что, совсем офигел?! — Валентина швырнула документы на стол так, что они разлетелись . — Тридцать лет мы вместе, а ты за моей спиной квартиру на Алёшку переписал?! Сергей даже не поднял глаз от тарелки с борщом, методично макая хлеб в красную жижу. — Валь, ну что ты орёшь? Лёшка — мой сын, ему жильё нужно. Он семью создаёт. — А я кто?! — Голос Валентины звенел от возмущения. — Я что, чужая тебе? Кто квартиру покупал? Кто кредит выплачивал? Я, я работала как проклятая, пока ты по углам шлялся! — Ну вот опять начинается, — Сергей отложил ложку и посмотрел на жену так, словно она докучливая муха. — Всё ты, да ты... А кто ремонт делал? Кто батареи менял? Валентина почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Тридцать лет назад, когда они съезжались, она продала свою однокомнатную квартиру от родителей, добавила к этим деньгам кредит и купила эту трёшку в центре. Сергей тогда работал слесарем за копейки, а его первая жена уже успела нарожать Алёшу и смыться с каким-то дальнобойщиком.

— Так я и знала, что ты такая! — Галина Петровна швырнула мобильный телефон на кухонный стол. — Читаю твои сообщения уже неделю. "Любимый мой", "скучаю без тебя"... А он женатый! Оксана замерла у входа в кухню, сумка выскользнула из рук и глухо упала на линолеум. В горле пересохло, будто проглотила горсть песка. — Мам, ты что... зачем ты... — Зачем?! — голос матери поднялся на октаву выше. — А зачем ты позоришь нашу семью? Думаешь, я слепая? Видела, как ты по вечерам наряжаешься, духами обливаешься! — Ты не имела права лазить в моём телефоне! — Не имела права? — Галина Петровна встала из-за стола, всем своим видом показывая праведный гнев. — Это мой дом, моя квартира! А ты здесь живёшь на всём готовом! Оксана пыталась взять себя в руки, но руки предательски дрожали. Тридцать два года, а мама до сих пор способна превратить её в провинившуюся школьницу. — Я взрослая женщина, у меня есть право на личную жизнь... — На блудливую жизнь, ты хотела сказать! — мать ткнула пальцем в сторон

— По три месяца каждый, и никто не скажет, что его обделили! — Игорь стукнул кулаком по столу так, что подпрыгнула чашка с остывшим чаем. — Справедливый график дежурств, как на работе. — Дежурств? — Валентина Петровна медленно подняла глаза от тарелки с недоеденной кашей. — Игорёк, милый, ты о чём? — О тебе, мам. О том, как нам дальше быть, — вздохнул средний сын Михаил, листая какие-то бумаги. — Вот смотри, я составил смету. Питание, лекарства, коммунальные... Получается по восемнадцать тысяч в месяц на каждого. Честно разделили. Лариса кивнула, поправляя очки: — Правильно, Миша. А то я одна три года с мамой мучилась, пока вы по командировкам ездили. Теперь ваша очередь её брать. — Брать? — голос Валентины Петровны дрогнул. — Лариса, доченька, что ты говоришь? Меня что, как посылку передавать будете? — Ну, мам, — раздражённо махнул рукой Игорь, — не драматизируй. Мы же о тебе заботимся! Просто нужен порядок. А то получается, что Лариса больше всех возится, а мы с Мишей как будто в с

— Документы готовы, можете забирать ключи, — нотариус протянул папку Наталье Сергеевне, и та почувствовала, как сердце стучит где-то в районе горла. — Спасибо большое, — выдавила она, стараясь не показать дрожь в голосе. Ехать домой было страшно. В сумочке лежал договор купли-продажи их трёхкомнатной квартиры на Ленинском проспекте — той самой, где Сергей мечтал встретить старость, где Анна планировала свадьбу, а Михаил — защиту диплома. Но мать звонила каждый день, плача в трубку о том, что в деревне ей плохо, что нужна помощь, что время уходит... — Натка, ты где пропадаешь? — голос Сергея из прихожей заставил её подпрыгнуть. — Ужин готов? — Иду уже! — крикнула она, быстро запихивая документы в дальний ящик комода. За ужином Сергей рассказывал о работе, Анна — о подготовке к свадьбе с Игорем, Михаил строил планы на летнюю практику. Наталья кивала, поддакивала, но внутри всё сжималось от предстоящего разговора. — Кстати, завтра к Игоревым родителям ехать надо, — Анна откусила кусок х

— Тётя Тоня, а вы подумали о нашем предложении? — Ирина поставила на стол пакет с продуктами и пристально посмотрела на пожилую женщину. — Олег говорит, там очень хорошие условия, почти как санаторий. Антонина Сергеевна медленно подняла глаза от вязания. В её взгляде мелькнуло что-то настороженное. — Какой санаторий, Ирочка? Я же говорила — никуда не поеду. Дома и стены лечат. — Но вы же понимаете, — Олег прошёл в гостиную, снимая куртку, — в вашем возрасте может случиться всё что угодно. Упадёте, никто не услышит. А там медсёстры, врачи... — Я не собираюсь падать! — резко ответила Антонина Сергеевна, отложив спицы. — И вообще, зачем вы опять об этом? Мы же договорились — живёте тут, пока квартиру не найдёте. Ирина и Олег обменялись быстрым взглядом. — Тётенька, — Ирина присела рядом, взяв морщинистую руку в свои, — вы же видите, как мы стараемся. Олег каждый день на работе, я уборку делаю, готовлю. Но нам тоже нужно где-то жить постоянно. — Так живите! Кто вас выгоняет? — Дело не в

— Твой братец опять звонил, — Андрей швырнул телефон на кухонный стол так, что экран мигнул. — Рассказывал, какая ты у меня несчастная. Оксана замерла с мокрой тарелкой в руках. Капли с неё упали прямо на пол, но она даже не заметила. — Что ты имеешь в виду? — А то, что твой дорогой Серёжка считает меня тираном! — Андрей прошёлся по кухне, как зверь в клетке. — Оказывается, я тебя заставляю работать допоздна, а сам отдыхаю. Оказывается, я на тебя кричу каждый день! — Андрей, успокойся. Наверное, он что-то не так понял... — Не так понял? — он развернулся к ней. — Он мне прямо в лицо сказал: "Знаешь, зять, моя сестричка очень страдает. Она мне всё рассказывает." Тарелка выскользнула из рук Оксаны и разбилась о пол. Осколки разлетелись по всей кухне, один больно царапнул ей щиколотку. — Я никогда... Я не говорила ему ничего такого! — голос её дрожал от возмущения. — Тогда откуда он знает, что мы на прошлой неделе ссорились из-за твоей зарплаты? Оксана наклонилась собирать осколки, чтобы

— Скажи мне, Валерий, твоя жена вообще готовить умеет или только чай заваривать? — Тамара Николаевна поставила чашку на блюдце так резко, что та звякнула. — Пирожки покупные, котлеты из магазина, а где домашняя стряпня? — Мам, Люда работает, у неё времени не хватает на... — начал было Валерий, но мать его тут же перебила. — Времени не хватает? А раньше женщины и работали, и детей растили, и мужей кормили как следует! — Галина кивнула, поддерживая брата. — Помнишь, как я после смены приходила и ещё борщ варила? Людмила молча доставала из пакета хлеб, стараясь не встречаться взглядом с золовкой. За три года замужества она выучила это правило: лучше промолчать, чем дать повод для новых нападок. — Да что ты молчишь, как мышь? — Тамара Николаевна повернулась к невестке. — Объясни нам, почему мой сын должен питаться полуфабрикатами? — Я стараюсь готовить дома, просто сегодня не успела... — тихо сказала Люда. — Не успела! — фыркнула Галина. — А макияж накрасить успела, волосы уложить успела

— Валечка, миленькая, ты такая одинокая! — Тамара придвинула стул поближе к Валентине Степановне и положила руку на её плечо. — Дениска мой, он хороший парень, работящий. Вы бы друг другу подошли. Валентина Степановна отставила чашку с чаем и внимательно посмотрела на гостью. Тамара сидела в её гостиной уже полчаса, нахваливая своего брата и расспрашивая о том, как тяжело жить одной в большом доме. — Танечка, а почему ты решила, что мне нужен мужчина? — спросила хозяйка, поправляя кружевную салфетку под вазой. — Мне шестьдесят, я прекрасно справляюсь сама. — Ой, да что ты! — замахала руками Тамара. — В твои годы самое время найти спутника жизни. Дениска такой заботливый, он бы тебе помогал по хозяйству, защищал бы от всяких проходимцев. — От каких проходимцев? — Ну, мало ли кто захочет воспользоваться твоей добротой, — Тамара многозначительно оглядела обстановку. — У тебя ведь дом хороший, сбережения наверняка есть. Одинокие женщины часто становятся жертвами мошенников. Валентина Степ