Георгий Жаркой

Женщина неделю гостила у брата и у его жены. У брата пятнадцатилетняя дочь. Женщина очень хорошо общалась со всеми, кроме племянницы. Девочка, как говорится, сквозь зубы поздоровалась и избегала даже небольшие беседы. Гостья решила не лезть с разговорами, если ребенок не желает. Хозяева встретили по высшему разряду: специально приготовленные обеды и ужины, развлекательная программа. За это время побывали в трех театрах. Брат с женой даже взяли свободные дни на работе. Не на что жаловаться. А девочка не здоровалась и косо смотрела. Со всеми за столом сидеть избегала, в выходной ушла из дома, вернулась поздно. Родители и гостья старались не замечать: подростковая дурь. В день отъезда брат с женой вынуждены были выйти на работу, и гостья уезжала одна. В квартире – племянница. Когда с вещами уходила, попрощалась. Девочка промолчала. Спустилась вниз, такси не заказала, так как до вокзала всего три остановки. Отошла от подъезда метров пять и увидела, что рядом с ней упало сырое куриное яйцо

Сестры Шура и Валя встретились, чтобы пообщаться. Валя была с мужем. Сидели в гостиной, и Валя спросила, куда поехали отдыхать дочь и зять, хотя хорошо знала, куда. Шура подробно рассказала, что за место, как приобрели билеты и как долетели. С подробностями, даже до мелочей. Валя слушала с интересом, ее муж зевнул. У Вали новый вопрос: «Забыла, где твоя дочь работает»? Другой рассказ с подробностями, и обе женщины согласились, что с такой нагрузкой нужно отдыхать. Из беседы не вынести ничего нового, сто раз обсуждали. Муж снова зевнул. Шура сообщила, что дочь купила купальник: «У нее есть два. Я ей говорю, зачем набирать? Но ей захотелось». Валя поинтересовалась, что за купальник? Сестра объяснила. Валя вспомнила, что у нее был подобный. Муж так зевнул, что чуть не началась судорога. Однако сидел молча, не двигаясь. Валя пожаловалась на сватью: «Не хочет с внуком оставаться. Все я да я». Про сватью рассуждали минут десять, затем вспомнили аналогичные случаи. Муж встал, подошел к окну,

Иногда появляется у человека желание съесть другого человека. Это особенно распространяется в тиши офисных пространств среди документов, бумаг и массы разнообразных отчетов. В сфере тяжелого физического труда подобное встречается редко. Одну женщину возненавидел начальник средних лет и стал уничтожать. Такое называется показательной поркой. Заглянет в течение рабочего дня и заметит, что у троих сотрудников, включая ту самую женщину, на столах сотовые телефоны. Приблизится к жертве и скажет: «Случайно не начинаете память терять? Несколько раз на планерке говорил о телефонах, и приказ мой читали. Есть основания для штрафных санкций. Может, это заставит вас память освежить». Она, бедная, быстро спрячет телефон и промолчит. Тихая покорность для самодурства как масло для огня. Росла стена мелочных придирок: «На вахте вы написали, что пришли на работу в семь пятьдесят пять. А на самом деле? Сказать? Была одна минута восьмого. Не унижайте себя ложью. Снова основание для штрафных санкций». Же

В молодой семье запил муж. Муж не был агрессивным, у него в таком виде просыпалась ложная мужская гордость. Он, например, лежа на диване, утверждал, что жена готовит одно и то же. Демонстративно ел лапшу из коробочки или запивал хлеб водой: «Ты ничего не умеешь, только на меня орешь. И я орать могу». Особенно ему не нравилось, как теща и тесть относятся к внучке. Оказывается, балуют и настраивают против отца. В первый раз это проявилось следующим образом. Пятница, муж лежит на диване и потягивает спиртное. Пришла теща, он поздоровался и заметно нахмурился. Бабушка играла с внучкой и вдруг сказала, что на шестнадцатилетие, до которого еще очень далеко, подарит милой своей девочке золотое колечко с драгоценным камнем. Зять приподнялся на локте: «А со мной согласовали? Я, между прочим, отец. Меня бы спросить не мешало. Не позволю баловать ребенка. Я буду решать, что дарить, а что нет». Теща опешила, тихо спросила: «Сережа, ты в своем уме? Сам понял, что сказал»? Зять вскочил и скрылся на

В нашем доме два лифта: небольшой и большой, чтобы вещи поднимать. В начале июля сломался маленький. А большой в конце июня начал скрипеть, чихать. Такое ощущение, что сейчас полетишь в бездну. Его шум слышно было в квартирах. Начал я действовать. Звонил в компанию по обслуживанию лифтов, приняли заявку. Я сказал, что жители рискуют, может быть трагедия. Тишина, как на сельском погосте. Тогда обратился в УК. Два раза. Заявку приняли, вежливо разговаривали. Тишина. Большой лифт стал скрипеть и шуметь громче – заходить страшно, сердце замирало. И вот тогда начал звонить в СМИ, обращаться к ним ВК. Три СМИ проигнорировали, два написали, что это не их дело. Спрашиваю: ребята, вы только позвоните в УК, ваш звонок заставит их встрепенуться. Никто не помог. Отремонтировали лифты в конце прошлой недели. Автор канала «Секреты доставки: мир глазами курьера» утверждает, что СМИ реагируют. Может, в Свердловской области так оно и есть. Только не у нас. Еще случай. Сегодня ночью во дворе орал пьян

Мальчик сидит в школьном классе, страх сковал душу. Сейчас математика, и его обязательно вызовут к доске решать задачу. А он ничего в этом предмете не понимает, не дается математика. Умная старшая сестра пробовала объяснять, но быстро сердилась и начинала кричать, что он «дубина». Вот-вот учительница придет. Все встанут, она грозно посмотрит через очки и разрешит сесть. Затем медленно откроет журнал, а это самое страшное. Отвлеклась на одного ученика и стала его распекать. Значит, можно расслабиться, и мальчик стал свободнее дышать. Нерадивого ученика математичка заставила выйти к доске и продиктовала условие задачи. Ученик не справился и получил двойку. Строгая учительница уставилась в журнал, будто в первый раз видит. В классе тишина. Математичка искала очередную жертву. Самое противное – слышать, как она тянет: «К доске пойдет, к доске пойдет». За это время можно от страха умереть: «У меня в журнале пустые клеточки, есть одна двойка. Ой – вызовет». Тогда класс выдохнет и сразу буде

Юра на третьем курсе университета, и ему всегда хочется есть. Вроде пообедал, через тридцать минут снова сосет под ложечкой. И Юра с радостью шел в ресторан отмечать юбилей старшего брата. Брат с женой не поскупились, на столах изобилие разнообразной еды. Юра с нетерпением ждал, когда закончится «официальная ерунда», чтобы поесть. Все юбилеи одинаковы: именинника поздравляют, возносят до небес, до святости. И Юре пришлось, он сказал, что брат – добрый и хороший человек, пусть ему удача всегда улыбается. Хватит с него! Было шумно, но это не раздражало, Юра ел медленно, так как это не студенческая столовая. С удовольствием попробовал несколько разных салатов – маленькими порциями. Впереди горячее и торт. Все гости – старшее поколение. В основном супружеские пары. Молодых лиц не было – общаться не с кем. Юра сидел и думал, что хорошо бы положить куда-нибудь вон тот мясной салат, чтобы забрать на съемную квартиру. И пожалел, что не догадался захватить коробочку. Вечер закончился, программ

К Юле с супругом Никитой приехал гость – двоюродный брат мужа из Москвы. Он путешествовал из столицы во Владивосток, причем оригинально: останавливался в крупных городах, которые встречались по пути. Очередная остановка на Урале. В первый день отправились на дачу жарить шашлыки. Мясом занимался Никита, а гость Алексей сидел за столом во дворе и улыбался, потому что все нравилось. Юля спросила, женат ли? Алеша сказал, что еще не встретил женщину своей мечты. Их взгляды встретились, оба смутились и опустили глаза. Хозяйка пошла за огурцами в теплицу и немного задержалась. Сели за стол, принялись есть. Юля подала гостю соусницу, он взял неловко, чуть не вышиб из рук хозяйки, вздрогнул и покраснел. Юля почувствовала, что тоже покраснела. Быстро встала и ушла зачем-то в дом. Спиртное пил только Никита, а гость и Юля предавались разговорам. Алексей сказал, что есть притяжение места, когда человек понимает: здесь его дом: «Я об этом думал и много читал. Там, где сейчас живу, мое место. Когда

Пришел день, когда Владимир Петрович может выйти на пенсию. По этому поводу устроили банкет. Когда отмечали, никто не спросил, собирается ли новоиспеченный пенсионер увольняться. Деликатные коллеги, воспитанные. А он и не собирался на заслуженный отдых. Рано, работать надо. Пенсия по старости не для Владимира Петровича. Деньги, разумеется, приятно получать, а для душевного спокойствия лучше продолжать трудиться, это избавляет от неприятных мыслей. Словно ничего не произошло: работаешь и работаешь. Праздновали в пятницу. В субботу пришли родные, чтобы поздравить. Жена предложила угощение, немногочисленная родня принялась за еду. Племянник Артур ел с аппетитом. Покончив с салатом, сказал: «А я, дядя Володя, хоть сейчас бы на пенсию. Не понимаю, зачем работать, когда можно отдыхать? Живи себе спокойно, радуйся, спи по утрам, гуляй. Нет, не понимаю». Владимир Петрович важно ответил: «Доживешь до моих лет – поймешь». Еще немного посидели. Артур не забывал наливать в стаканчик. И вдруг прин

Старушка Полина Ивановна почувствовала себя плохо. Что-то сдавило грудь, и стало страшно: «Вот она, приближается. Кажется, конец». Полина Ивановна с трудом добралась до кухни, пила воду маленькими глотками. Легла на диван, руки вдоль тела: «Ни капель, ни таблеток – как нарочно». Вчера аптечку перебирала, выбросила просроченные препараты, в белой пластмассовой шкатулке лежали вата, бинт, пластырь и какие-то коробочки. Вроде отпустило, и Полина Ивановна собралась в аптеку. Начала одеваться. Варежек нет на месте. Лежали-лежали, и нет. Потерять не могла, это совершенно исключено. Старушка искала, заглянула под стол, осмотрела углы, даже достала ведро с мусором. Устала, прилегла: «Быстро силы заканчиваются. Куда же сунула варежки? Надо было в карманах оставить». Запасливая старушка. Чертик спрятал, но у Полины Ивановны есть еще, так что пусть не радуется. Поднялась, открыла дверцу шкафа: «Вот они. Бордовые, сама связала». Положила варежки на тумбочку в прихожей. На улице медленно падал сне