ПСИХОЛОГИЯ В ИСТОРИЯХ | Виталий Гарский

Телефон заорал в самый разгар жаркого, липкого дня. Я стояла у окна, смотрела на сползающие по стеклу струйки конденсата от чайника и думала, что лето в городе пахнет горячим асфальтом и бензином. Телефон вибрировал так, будто хотел выпрыгнуть из моей ладони. — Лена! — голос соседки Валентины Петровны дробно бил по ушам. — Всё! Забирайте его немедленно! Я больше не могу! — Валентина Петровна, что случилось? Где Тёма? — я на ходу натягивала шорты, искала взглядом ключи, а сердце уже прыгало в пятки. — На площадке, где же ещё! Он... он как вихрь! — соседка почти плакала. — Я всего на минуту отвернулась покурить, а он... всю клумбу раскопал! Все цветы! И на турник полез, представляете? — Тёма полез на турник? — я прикусила губу. — Валентина Петровна, пожалуйста, говорите спокойно. Где Тёма сейчас? — Качается на качелях. Но я не выдержу, Лена! Я не молодая, чтобы за ним по двору носиться! Забирайте его, слышите? Максим, мой муж, выглянул из кухни, где раскладывал по контейнерам вчерашнюю п

Анна вытирала стол после завтрака, когда дверь квартиры распахнулась с таким грохотом, что дрогнули рамки с фотографиями на комоде. Октябрьское утро только началось, но Василий уже успел куда-то сбегать и вернуться в состоянии крайнего возмущения. — Жена, ты попутала? Почему твоя карта не работает?! Я хотел отдать твою зарплату мамочке на покупки! — заорал муж, влетая в кухню как ураган. Лицо Василия пылало от негодования, в руках он размахивал банковской картой жены, словно обвинительным документом. Анна медленно отложила тряпку и повернулась к супругу. — Какую зарплату? — ровно спросила она. — Ту, что ты вчера получила! Мамочка просила денег на продукты, а твоя карта заблокирована! — продолжал кипятиться Василий. Анна кивнула с пониманием. — Правильно. Я заранее сняла все деньги. Василий замер на месте, переваривая услышанное. Затем его лицо исказилось еще сильнее. — Как заранее?! Без моего разрешения?! Я же маме обещал помочь! А ты всё сорвала! Муж принялся метаться по кухне, жестик

В свои пятьдесят восемь лет она четко знала цену деньгам, времени и собственному труду. Поэтому когда соседка Света постучала в дверь в очередной раз с просьбой посидеть с трехлетним Димкой, Марина Петровна решила поставить точку в этом вопросе раз и навсегда. — Светочка, — сказала она, открыв дверь и увидев знакомое умоляющее выражение лица соседки, — а почему я должна сидеть бесплатно с твоим ребенком? Света замерла на пороге. В руках у неё болтался пакет с детскими игрушками, а на лице застыло недоумение. — Как это... бесплатно? — пролепетала она. — Мы же соседи, я думала... — Вот именно что думала, а не считала, — перебила Марина Петровна, но голос её звучал не зло, а скорее устало. — Садись, чай будешь? Они устроились на кухне. Димка сразу же побежал к знакомому ящику с игрушками, который Марина Петровна специально держала для таких случаев. — Слушай, Света, — начала Марина Петровна, наливая чай, — за последние полгода ты приводила ко мне Димку двадцать три раза. Я считала. В сре

— Вставай, море не ждёт! — крик с соседней полки вагонного купе пронзил полусон, а солнце уже жарило так, будто мы подъезжали не к побережью, а прямо к раскалённой лаве. Я резко села, схватила сумку с новым купальником — мечтой последних двух лет, — и улыбнулась собственной взъерошенной отражённой копии в стекле окна. — Ксюша, ты что, смеёшься во сне? — выглянула ко мне подруга Лина, поправляя солнечные очки. — Смеюсь, потому что мы наконец-то отдыхаем, — ответила я, удивляясь, что сказала это вслух. — Да, отдыхаем, — подтвердила Лина с уверенностью. — Домик бесплатно. Тётя Оля сказала, что один пустует, мы его заняли. — Всё ещё не верю в бесплатные домики в июле, — пробормотала я, пытаясь скрыть скепсис в шутке. — Не начинай, — Лина улыбнулась так, будто пыталась меня успокоить. — Поможем пару часов в саду — и до заката будем на пляже. Поезд чиркнул по рельсам, и я решила отбросить сомнения. Я слишком давно не отдыхала. Сердце колотилось на нервах, голова раскалывалась, бессонница раз

— Куда ты собралась с моими вещами?! — крик ударил в спину, словно неожиданный удар. Я уже держала холодную ручку двери, пакет тянул руку вниз — в нем шелестели платья и блузки, которые час назад казались хорошим подарком. Обернулась и увидела Настю: щеки горят, глаза блестят от злости, губы дрожат. — Настя, это мои вещи, — выдохнула я. — Уже нет! — голос звенел. — Ты же сама принесла! И вообще, я думала, ты нормальные купишь, а не вот это... Слово повисло в воздухе. Я молча стиснула ручку двери и вышла. За спиной глухо хлопнула дверь. Если бы кто-то спросил меня неделю назад про нашу с Настей дружбу, я бы сказала: крепкая, просто у нас разные характеры. Я — Алина, практичная и спокойная. Настя — яркая экстравертка. Правда, в последнее время наши встречи стали похожи на одну и ту же пьесу: — Лин, у тебя опять новые туфли! — громко вздыхала Настя в кафе. — Как из журнала! А я хожу как бомж. Совсем денег нет. Хоть бы одно приличное платье... — Настя, ты же недавно джемпер покупала, — отв

Октябрьский вечер застал Марину на кухне, где она заканчивала готовить ужин. Звонок в дверь нарушил привычную тишину. Сергей поспешно открыл, и в квартиру вошли его родственники: мать Галина Петровна, сестра Олеся с восьмилетним сыном Артёмом и пятилетней дочкой Софией, а также брат Роман. — Мариночка, мы к тебе! — торжественно объявила Галина Петровна, демонстрируя тяжелые пакеты с покупками. — Принесла пирожные и фрукты. Сегодня у нас семейное собрание! Марина вежливо кивнула, скрывая раздражение. Галина Петровна имела привычку появляться без предупреждения и тут же начинать распоряжаться, словно находилась в собственном доме. — Дети, быстро мыть руки! — скомандовала Олеся, устраиваясь на диване с телефоном. Артём и София радостно помчались в ванную комнату. Роман молча направился на кухню и сразу же открыл холодильник, явно рассчитывая найти пиво. — Роман, в холодильнике есть газировка, — предложила Марина. — Не нужно, — буркнул мужчина и захлопнул дверцу. Галина Петровна уже хлопот

Марина всегда понимала истинную ценность своей квартиры. Не в рыночных расценках, а в том смысле, который вкладывал покойный дедушка, когда повторял: «Внучка, это твоя опора. Пока есть собственный дом, никто не сможет тебя сломить». Трёхкомнатная квартира на пятом этаже кирпичного дома в тихом микрорайоне перешла к Марине по завещанию четыре года назад. Тогда девушка только начинала встречаться с Денисом, и когда они поженились, молодая семья обосновалась именно здесь. Денис поначалу относился к жилью с должным уважением. Занимался косметическим ремонтом, обновлял бытовую технику, планировал заменить окна. Однако со временем его настроение изменилось. Сначала супруг начал сетовать на местоположение: дескать, до офиса далеко добираться, развязка неудобная. Затем стал осторожно предлагать продать недвижимость и приобрести что-то более просторное в престижном районе. — Мариш, давай трезво оценим ситуацию, — рассуждал Денис, устроившись в кресле после трудового дня. — Твоя жилплощадь непло

— Я не понимаю, когда твоя мать наконец-то закончит с этим ремонтом и уедет от нас?! Сколько ещё это будет продолжаться? Эти слова упали в вечернюю тишину кухни как осколки разбитого стекла — резко и болезненно. Максим, погружённый в бесконечную ленту социальных сетей на телефоне, вздрогнул от неожиданности. Он медленно поднял взгляд, и в его глазах мелькнуло искреннее недоумение, словно Светлана заговорила с ним на незнакомом языке. Он нехотя отложил смартфон, словно расставался с единственным спасательным кругом в океане семейных проблем. — Света, ну зачем ты опять за своё? Мы же обсуждали. У мамы рабочие подвели, теперь новых ищет. Она не виновата в этих обстоятельствах. — Обстоятельства? Макс, прошло уже девяносто семь дней. Я считала. Девяносто семь дней твоя мать живёт в нашей квартире. За это время можно было выучить иностранный язык или получить водительские права, а у неё всё ещё «обстоятельства». Я слышала, как вчера она говорила по телефону своей сестре Тамаре, что «спешить

— А вот, Леночка, смотри, какая прелесть! Настоящий ковёр, восточная сказка! Громкий голос Тамары Сергеевны, раздавшийся в тесной прихожей, заставил Елену напрячься. Она повернулась и увидела ожидаемое: свекровь, пунцовая от усердия, волокла в руках громоздкий свёрток в старом покрывале. Рядом стоял Артём — её муж, виновато улыбаясь, помогал матери втащить это в гостиную. — Мам, ну куда нам его? У нас же есть ковёр, новый, — попытался возразить Артём, но без особой уверенности. — Новый? Этот ваш синтетический кусок ткани? — фыркнула Тамара Сергеевна. — А тут — шерсть, качество! Ему лет пятьдесят, он переживёт всех нас! Скинула покрывало — и в воздух взвилась пыль, вместе с запахом сырости и нафталина. Когда-то яркие узоры теперь были выцветшими, изъеденными молью. Елена смотрела на это блеклое чудовище и ощущала, как оно разом вытесняет свет и воздух из её квартиры, которую она тщательно делала светлой и современной. Артём поймал её взгляд и молча пожал плечами: «Что я могу?» И она сно

— Ну что, готова к сюрпризу? — Андрей ворвался в гостиную с лицом победителя и с трудом протащил на середину комнаты огромную коробку с красным бантом. Марина приподняла бровь и поставила бокал на стол. Она уже знала. Узнала ещё на парковке, когда видела, как он выволакивает это чудище из багажника. Слишком большое. Слишком мужское. Слишком… знакомое. — Давай, открывай скорее! — потирал он руки, светясь от нетерпения. Марина аккуратно потянула за ленту. Она прошла через все стадии давно: дрель «для удобства в доме», игровую приставку «чтобы мы вместе играли», смарт-часы «удобно, когда спортом займёшься». Теперь — холодное принятие. Она просто знала: ничего, о чём она мечтала, в этой коробке не будет. Под слоем бумаги показался чёрный корпус. Сабвуфер. Огромный, гулкий, с диффузором, будто циклоп глазом смотрит прямо на неё. — Вау! — воскликнул его друг, сидевший за столом. — Вот это мощь! Андрей сиял, обнял Марину за плечи: — Это нам! Чтобы кино дома — как в зале! Чтобы стёкла дрожали