Истории от историка

Первая мировая война была битвой не государств, а народов. Мобилизации подлежали не только люди, но и умы. Под нужды пропаганды подгонялось все, в том числе и история. Война при помощи прошлого велась силами университетов и типографий. Тяжелой артиллерией были европейские знаменитости среди профессуры. Э.Мейер Так, известный немецкий специалист по истории древнего мира Э.Мейер проводил следующие исторические параллели: Германию он рассматривал как наследницу Римской империи (а, следовательно, и европейской цивилизации), Англию как современный Карфаген, который «должен быть разрушен», Россия представала в роли деспотической Персии. Страны Антанты не отставали в стремлении изобразить себя борцами за цивилизационные основы Европы. В России даже вышел специальный сборник «Россия и ее союзники в борьбе за цивилизацию» (М., 1916). Многие историки подписались под знаменитым «Ответом германским ученым», где осудили немецкую агрессию, представив страны Антанты в качестве благородной жертвы. Под

Евгений Замятин — писатель, вошедший в историю прежде всего как автор романа-антиутопии «Мы» (хотя я предпочитаю незаконченный «Бич Божий»). Но его литературное наследие не ограничивается одним произведением. Замятин был мастером художественного слова, человеком, который понимал литературу как живое, постоянно меняющееся искусство. Его методы работы с текстом удивительно современны и актуальны даже сегодня. Главная особенность его письма — внимание к форме и языку. Замятин считал, что язык — это не готовая система, а «живой организм». Поэтому он сознательно ломал привычные литературные конструкции, создавал неологизмы, соединял научную терминологию с поэтическими образами. Его литературные приёмы — это целая лаборатория, где язык постоянно переливается и трансформируется. Замятин любил точность, но не в математическом смысле, а как художник, который ищет единственно верный мазок кисти. Он работал со словом как инженер и как поэт одновременно: тщательно оттачивал звук, ритм, образ. Для

Кемскую волость все помнят в комедийном контексте ленты Л.Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию» и, конечно, никто из зрителей не лезет в Википедию, чтобы уяснить, чем эта земля так заинтересовала шведов и какое значение она имела для России XVI-XVII вв. Между тем Кемская волость представляет собой яркий пример пограничного района, чья экономическая разработка была неотделима от стратегического значения. Кемская волость располагалась в северо-западной части Русского государства, в Карелии, на побережье Белого моря. Её административным центром служил город Кемь, стоявший в устье одноимённой реки, через узкий пролив от знаменитых Соловецких островов. В XVI веке эта территория простиралась вдоль холодных вод Беломорья, охватывая прибрежные земли, богатые лесами и морскими ресурсами. Карелия в те времена находилась на самых границах с королевством Швеция, что делало её спорной зоной — своеобразным буфером между двумя могущественными державами. Шведы, чьи владения простирались по Балтике

Как историк, я часто обращаюсь к личным дневникам. Они дают уникальный взгляд на эпоху, не через официальные документы, а через взгляд обычных людей. Один из таких источников — дневник Александра Копенина, сельского учителя, опубликованный под названием "Записки несумасшедшего. Из дневника сельского учителя" за 1942–1944 годы. Это короткое, но пронзительное свидетельство о жизни в тылу, куда война проникала в каждый день. Кто такой Александр Копенин? К сожалению, биографических деталей о нем сохранилось мало — он был типичным представителем советской интеллигенции на селе, учителем в одной из деревень в центральной России. Его дневник, впервые увидевший свет в журнале "Родина" в 1996 году (№2, стр. 94–97), — это не мемуары героя, а честные записи человека, пытавшегося сохранить рассудок в хаосе войны. Название "Записки несумасшедшего" явно отсылает к гоголевским "Запискам сумасшедшего", подчеркивая иронию: в мире, где все сошли с ума от голода, потерь и страха, Копенин старается остава

Экономическая блокада Советской России в 1919–1920 гг. стала одним из самых жестких инструментов давления, применённых Антантой против новой власти. 16 октября 1919 г. союзные державы официально объявили: никаких поставок в Россию, никаких вывозов из неё, запрет на морское сообщение, банковские операции, почту и визы. Британский флот перекрыл Финский залив. Цель была проста и прямолинейна: не ослабить, а именно добить Москву, уже находившуюся в военном и хозяйственном кризисе. Факты и цифры тех лет рисуют безжалостную картину. Петроград, который в 1916 г. насчитывал с пригородами 2,42 млн человек, к 1919 г. сократился до 0,9 млн. Смертность в городах выросла более чем втрое, эпидемии косили население. Промышленность рушилась год за годом: в 1917/1916 гг. падение составило 20%, в 1918/1917 — 54%, в 1919/1918 — ещё 46,2%. К 1920 г. производство чугуна упало до 3,3% от уровня 1912 г., проката — до 7,6%, вагонов — 8,2%, жаток — 3,7%, динамо-машин и трансформаторов — 0,6%. Пищевая промышлен

После поражения Испанской Армады, Англия решила нанести ответный удар, организовав собственное вторжение. Однако как найти средства для такого масштабного предприятия? Испанская армада у берегов Англии в 1588 году, Корнелис Клас ван Виринген, ок. 1620-1625 гг. Рейхсмузеум. Коммерческие интересы всегда играли заметную роль в войнах. Однако ни одна война не была так откровенно коммерческой, как та, которую в 1589 году вела английская армада. Она была профинансирована с помощью краудфандинга XVI века. «Английская армада» — не ошибка: Елизавета I и её советники, воспользовавшись ослаблением Испании после поражения Испанской армады в 1588 году, задумали уничтожить любые шансы на её восстановление. Из сотен кораблей, отправившихся в Англию, лишь около полусотни вернулись домой, и многие из них нуждались в ремонте. Атака на испанские порты могла бы помешать восстановлению флота. Затем английская армада планировала направиться к Лиссабону, чтобы бросить вызов власти Филиппа II. Португалия долг

Взаимоотношения Владимира Путина и Си Цзиньпина формируют стратегический альянс, который влияет на глобальную политику, сочетая историческую преемственность, экономическую взаимозависимость и личное доверие. С 2013 года лидеры провели более 40 встреч, выстроив модель "стратегического партнерства нового типа", направленного на противодействие западному доминированию. Особое значение имеют их личные отношения, подкрепленные символическими жестами и обменом подарками, которые придают дипломатии эмоциональный и культурный контекст. Российско-китайские отношения уходят корнями в эпоху Великого шелкового пути, но их современная история началась после Второй мировой войны. Советский Союз поддержал коммунистическую революцию в Китае, подписав в 1950 году Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи. Раскол 1960-х, вызванный идеологическими разногласиями, привел к конфликту на острове Даманский в 1969 году. Лед растаял в 1989 году, когда Михаил Горбачев посетил Пекин, открыв новую страницу отношен

Национальный музей Дании представил уникальный «портрет» викинга — фигурку X века из моржовой кости. Это первый подлинный образ скандинавского воина, который разрушает стереотипы. Крошечная статуэтка высотой 3,2 см изображает ухоженного мужчину с императорскими усами, аккуратной бородой и тщательно уложенными волосами. Находка была сделана в архивах музея, где статуэтка хранилась более двух столетий с момента её извлечения из конного захоронения во фьорде Осло в 1796 году. Куратор Питер Пентц, который нашёл статуэтку во время изучения музейных коллекций для выставки, посвящённой прорицательницам эпохи викингов, сказал, что статуэтка «смотрела прямо на него», когда он впервые её увидел. Фигурка раскрывает множество деталей о стандартах ухода за собой у викингов и их социальной иерархии. По словам Пентца, у этого мужчины была аккуратная причёска с прямым пробором до макушки. Волосы на шее были коротко подстрижены, а по бокам завиты, чтобы подчеркнуть уши. Бакенбарды, густые усы и заплетё

«Осмотр мумии». Поль Доминик Филиппото, ок. 1890 Представьте себе: вы стоите в аптеке XVII века. Воздух пахнет ладаном, травами и чем-то странным — чуть сладковатым, чуть горьким, с оттенком старого сыра. Аптекарь в чёрном камзоле с достоинством вынимает из стеклянной колбы порошок тёмно-коричневого цвета и сообщает: «Мумия из гробниц. От головной боли, чахотки и дурного духа». Вы платите золотом, берёте порошок, разводите в вине — и выпиваете. Здоровье, как говорится, не купишь. А вот мумию — пожалуйста. Такая сцена — не из фантастического романа, а часть повседневной медицинской практики в Европе эпохи Просвещения. Да, именно в ту самую эпоху, когда открыли закон всемирного тяготения, начали чертить анатомические театры и писали трактаты о разуме. А за кулисами этих великих открытий — буквально под столом, где врачи с важным видом обсуждали гуморы и флюиды — лежал жир казнённого преступника, а в шкафу хранилась баночка с дистиллятом детских испражнений. Для красоты кожи, разумеется.

Книга Й. Шумпетера "Капитализм, социализм, демократия" была впервые опубликована в 1942 г. Считается, что это третья по количеству цитирований печатная работа, изданная до 1950 г. после "Капитала" Маркса и трактата А. Смита "Исследование о природе и причинах богатства народов". В качестве заманухи приведу лишь одну цитату из последней главы «Последствия второй мировой войны»: «Российская проблема состоит не в том, что Россия — социалистическая страна, а в том, что она — Россия. Проявляющееся стремление этого режима расширять свое влияние на всю Европу и Азию, очевидно, нельзя просто отождествлять с тенденцией к становлению социализма. Из этого даже не следует, что российская экспансия будет способствовать распространению социализма в любом более обычном смысле этого слова. Будет она этому способствовать или нет — зависит исключительно от реальных и предполагаемых интересов российской автократии». И чтобы окончательно прояснить отношение Шумпетера к русской революции, одна милая история