Вкусняшка Yummy

Дверь открылась, и на пороге возникла ОНА. Та самая, с "багажом". Только вот "багаж" теперь сидел в новенькой коляске с электроприводом, а сама она блистала в шелках, от которых у бывшего мужа челюсть чуть не отвалилась. "Подработка, говоришь?" – приподняла она бровь, оценивая его помятый вид. "Знаешь, милый, боюсь, твоего опыта мне не хватит. Теперь у меня тут целая команда дизайнеров интерьера работает. Хотя… можешь газон покосить. За еду". Он покраснел, как рак на сковородке. Ведь еще год назад он был "королем", а она – прислугой с вечно болеющей дочерью. А теперь? Теперь он – проситель, а она – королева, восседающая на троне из финансовых возможностей. Жизнь – штука забавная, правда? Как говорится, не плюй в колодец, из которого, возможно, придется запить! И тут из-за спины женщины выкатился… нет, не ребенок. Нет, это был ОН! Маленький робот-дворецкий, который, зыркнув на незадачливого экс-супруга своими оптическими сенсорами, противным металлическим голосом произнес: "Обнаружен о

Я страдала, когда муж ушёл к другой женщине и под предлогом встречи с сыном, позвала его к нам домой. Но то, что произошло у нас вечером дома, я не забуду никогда. При парадном макияже, который скрывал следы бессонных ночей, я открыла дверь. Лёша, бывший мой благоверный, застыл на пороге, будто узрел саму Медузу Горгону. "Ну, проходи, что встал?" – рявкнула я, стараясь скрыть дрожь в голосе. Он робко вошёл, оглядываясь по сторонам, словно ожидая увидеть ту самую разлучницу, спрятанную за диваном. Ага, как бы не так! Сегодня здесь будет только он, мой сын и… сюрприз, который я готовила весь последний месяц. И вот, уложив сына и убрав со стола, я выдохнула и повернулась к Лёше, который сидел, как на иголках. "Ну, рассказывай, как жизнь молодая?" – ехидно поинтересовалась я. Он что-то промямлил про новую любовь и безоблачное счастье. А я в ответ улыбнулась так лучезарно, что у него, кажется, даже волосы на затылке зашевелились. "Знаешь, Лёша, я тут подумала… а давай вспомним молодость? Н

…Я остолбенела, когда увидела, что он делает на заднем сиденье. Нет, никого там не было, клянусь галактикой! Там, словно заправский жонглер, мой благоверный отплясывал с… плюшевым единорогом?! Да еще и напевал что-то из репертуара группы "Ласковый май" фальцетом, от которого у кошки за окном шерсть встала дыбом. Мозг лихорадочно искал хоть какое-то рациональное объяснение, но в голову лезли лишь картинки из сюрреалистичных мультфильмов. Это точно мой муж, бухгалтер, а не какой-нибудь тайный агент под прикрытием, отрабатывающий задание внедриться в секту любителей плюшевых единорогов? Спрятавшись за кустом сирени, я наблюдала эту феерию абсурда в состоянии, близком к кататоническому ступору. Единорог, казалось, тоже был в шоке – если у плюшевых единорогов вообще бывает шок. Он вяло болтался в руках моего супруга, будто смирился со своей нелегкой судьбой – быть вовлеченным в этот странный ритуал. В какой-то момент муж остановился, тяжело дыша, и провозгласил: "Ты мой талисман, Юни! Ты п

На обычно тихий и спокойный отдых вдруг обрушилась буря. Мы с мужем долго мечтали о поездке на море, чтобы отдохнуть от городской суеты и повседневных забот. Наконец, наступил тот долгожданный момент, когда мы отправились в путешествие. Первые дни отпуска были просто волшебными. Мы гуляли по берегу, наслаждались закатами, катались на велосипедах и просто наслаждались временем вдвоем. Но со временем что-то начало меняться. Я заметила, что муж стал какой-то нервный, отрывистый. Иногда уходил в сторону, чтобы поговорить по телефону, и ведя разговор, казалось, что он становился совсем другим человеком. Однажды, когда я вернулась в номер после прогулки по пляжу, увидела, как он торопливо что-то убирал в чемодане. Я спросила, что происходит, и тут мой мир рухнул. Муж растерялся, попытался объясниться, но я поняла, что он мне изменяет. Мои надежды и мечты о счастливом семейном отдыхе разрушились в одно мгновение. Я потрясена и обескуражена, не могу поверить, что это происходит со мной. Слова

Когда мужа не было дома, ко мне в гости заявилась свекровь. Без предупреждения, без звонка – просто возникла на пороге, как снег на голову в июле. Настроение у меня и без того было не ахти: неделя выдалась сложная, на работе завал, да и погода за окном больше располагала к тому, чтобы зарыться под одеяло с чашкой горячего шоколада, чем принимать незваных гостей. Встретила я ее, как полагается, с улыбкой. Нет, не с той натянутой улыбкой, за которой скрывается вздох разочарования, а с вполне искренней попыткой изобразить радушие. "Здравствуйте, Марья Ивановна, проходите, пожалуйста! Не ожидала вас сегодня…" – я выдала дежурную фразу, стараясь скрыть невольное раздражение. Она прошла, окинула критическим взглядом прихожую, затем гостиную. Взгляд задержался на небольшой пылинке, покоящейся на журнальном столике. "Что-то у тебя тут не прибрано, дочка," – констатировала она, словно профессор, выносящий вердикт нерадивому студенту. Внутри меня вскипела волна протеста. "Марья Ивановна, я толь

У тебя 3 дня, чтобы съехать! – заявила сестра, едва вступив в наследство… А решив взять кредит, я столкнулся с чередой бюрократических кошмаров, которые могли бы свести с ума самого терпеливого человека. Сначала был банк. Огромный, сверкающий хромом и стеклом, обещающий золотые горы в рекламных проспектах, а на деле оказавшийся лабиринтом из очередей, некомпетентных сотрудников и нескончаемых бумажных волокит. Мне понадобилось три дня, чтобы собрать все необходимые документы, и еще два, чтобы дождаться своей очереди к кредитному специалисту, который, казалось, больше интересовался лаком на своих ногтях, чем моей финансовой судьбой. Затем наступила самая увлекательная часть – проверка кредитной истории. Оказывается, в далеком 2010 году я не оплатил какую-то квитанцию на двадцать рублей, о чем благополучно забыл. Двадцать жалких рублей, которые теперь выросли в огромный снежный ком, грозящий обрушить все мои надежды на новое жилье. Я пытался доказать, что это ошибка, что я готов оплатит

Я - молодой мужчина, мне нужна нормальная женщина, а не обездвиженный овощ! - заявил муж уходя… А вернувшись спустя 3 года, он чуть не спутал дом. Вместо обшарпанной временем дачи – ухоженный коттедж с новой крышей и яркими цветами в подвесных кашпо. "Ошибся адресом," - подумал он, но сердце забилось неистово, узнавая силуэт старой яблони в глубине сада. Дверь открыла незнакомая женщина, лучащаяся здоровьем и уверенностью. Ее смех, звенящий как колокольчик, заставил его вздрогнуть. Вы к кому? - спросила она приветливо. Я… я сюда. Ой, Александр! Не узнала! Проходите, хозяйка как раз про вас вспоминала, гостей ждет. Он вошел. Запах свежей выпечки и дорогих духов сбивал с толку. В гостиной светло, уютно, играет тихая музыка. А в кресле, у камина… сидит Она. Не та измученная жизнью женщина, которую он оставил три года назад. Перед ним – уверенная в себе, элегантная дама. В глазах живет огонь, на губах играет легкая улыбка. Она сидит прямо, спина ровная, ни намека на прежнюю усталость. Здр

Не послушав бабушку, после института молодая фельдшер уехала работать в глушь… А увидев первого пациента… сердце сжалось ледяным комком. Не от страха, нет, а от непередаваемой, острой жалости. Ей всегда казалось, что в учебниках и на манекенах все выглядело как-то… отстраненно. Сухие диагнозы, схематичные изображения. Здесь же, в полумраке покосившейся избы, на продавленной кровати из досок лежал не абстрактный носитель болезни, а живой человек. Старик, иссушенный недугом, с запавшими щеками и незрячими, мутными глазами, в которых плескалось лишь отчаяние. Он кашлял. Так надрывно, так бешено, словно пытался выплюнуть вместе с мокротой и саму жизнь. Маша, закусив губу, присела рядом, взяла его сухую, костлявую руку в свою. Кожа была тонкой, пергаментной, под ней явственно прощупывались хрупкие кости. Она помнила, как бабушка, провожая ее, горестно покачала головой. «Куда ты, Машенька, в эту глухомань? Там же ни воды, ни света, одна тоска… люди замученные, болящие… сердце твое износится

Сбежав с собственной свадьбы, в подвенечном платье, уже измятом и испачканном землей, Анна забрела в заброшенный парк. Сердце колотилось в груди, словно птица, запертая в клетке. Слезы разъедали щеки, оставляя соленые дорожки. Свадьба… как она могла подумать, что сможет полюбить этого человека? Что сможет притвориться счастливой? В парке было пустынно. Лишь ветер шелестел листвой, словно сочувствуя ее горю. Анна опустилась на покосившуюся скамейку, чувствуя, как холод пробирает до костей. Она – сирота. Выросла в казенных стенах, где любовь была дефицитом, а будущее – туманным обещанием. И вот, когда забрезжила надежда на стабильность, на семью, она осознала, что это – не ее путь. Вдруг, у самых ног она увидела маленький, детский телефончик. Яркий, пластиковый, словно выхваченный из мира, где солнце светит ярче и трава зеленее. Подняла его, стряхнула пыль. Экран включился. На заставке – фотография. А едва открыла фото, обомлела. Невинное детское личико смотрело на Анну с экрана. Больши

От безысходности, согласилась выйти замуж за неходячего сына богача… А спустя месяц стала замечать… перемены, тонкие, как шепот ветра в осенней листве, но от этого не менее тревожные. Моя жизнь сломалась, когда отцу поставили страшный диагноз. Долги росли, надежда таяла, как первый снег. Предложение от семьи Вельских было словно луч света в кромешной тьме – спасение. Спасение для отца, пусть ценой моего счастья. Игорь, их сын, после аварии был прикован к постели. Богатый, несчастный, сломленный судьбой человек. В день свадьбы я смотрела на него, лежащего в огромной кровати, и тонула в пучине жалости. В его глазах плескалось отчаяние, такое же, как и в моих. Мы оба были заложниками обстоятельств. Первые недели были адом. Кормить, купать, переворачивать… Я делала все механически, словно робот, заглушая собственную боль. Игорь молчал, смотрел в потолок, казалось, не замечая меня. Я чувствовала себя призраком в собственном доме, медленно умирая душой. Но потом… потом я стала замечать. Мал