История, рассказанная под стук колёс
Поезд медленно набирал скорость, посадочная суета наконец, улеглась,
пассажиры располагались по своим местам. Напротив меня сел
небольшого роста мужчина, лицо которого показалось очень знакомым
Поглядывая я на него пытался вспомнить, где и при каких обстоятельствах встречался с этим человеком.
— Что, доктор, не узнаете своего бывшего пациента? — неожиданно заговорил попутчик. — Небось, уже не чаяли увидеть меня в живых?
И тут я сразу вспомнил его, но... как изменился Алексей с тех пор.
В 1959 году к нам в госпиталь поступил молодой подполковник, начальник службы охраны атомного полигона на Новой Земле. Поставленный диагноз — острый лейкоз (рак крови) не оставлял ему никаких шансов, на выздоровление. Состояние больного, несмотря на все принимаемые меры, быстро ухудшалось. Елена, жена Алексея, проводила у постели больного практически все время и, видя, как угасает ее любимый, выходила в коридор и тихо плакала. У всех сотрудников госпиталя эта супружеская пара вызывала искреннее сочувствие.
Я, как лечащий врач, делал все, что было в моих силах, но, увы, как говорят, официальная медицина в таких случаях бессильна. Посовещавшись с начальником госпиталя и уступив настоятельным просьбам жены больного, мы решили выписать его домой: пусть хоть последние месяц-два поживет среди близких ему людей.
Больной был подготовлен к выписке, а я удалился с Еленой Викторовной в свой кабинет, чтобы дать ей последние наставления по уходу за больным.
— Доктор, скажите, что, нет никакой надежды? — в порыве отчаяния обратилась она ко мне. — Я слышала от медсестер, что вы дружите с какой-то замечательной старушкой, которая поднимает, казалось, безнадежных больных.
— Да, это правда, но, к сожалению, у Алексея не тот случай. Лейкоз во всем мире считается неизлечимой болезнью, хотя... если пожелаете, я напишу ей письмо. Анна Никаноровна — добрейшей души человек и если сочтет, что осталась хотя бы малейшая надежда, она будет вам помогать. Но постарайтесь не очень обременять ее: она уже весьма пожилой человек, а нынешней зимой вдобавок еще и сильно болела.
Я написал Никаноровне небольшое письмо, изложив суть проблемы, и вручил его Елене Викторовне.
С тех пор прошло много-много лет...
И вот неожиданная встреча под стук колес. Моему удивлению не было предела, я засыпал Алексея кучей вопросов. Интересовало все произошедшее с ним за эти годы.
— Дома и стены помогают, мне как-то сразу полегчало, — рассказывал Алексей. — В ту давнюю золотую осень мы решили съездить к вашей замечательной старушке. Анна Никаноровна приняла нас со всем радушием. Ознакомившись с сопроводительным письмом, она стала задавать мне разные вопросы. А затем сказала: «Давай, сынок, поборемся втроем. Во-первых, это будет твоя исцеляющая вера в благополучный исход, во-вторых, мать-природа со своими исцеляющими травками и, в-третьих, молитва Божьей Матери Целительнице, тем более что ты приехал ко мне в знаменательный день, сегодня — 18 сентября, день празднества «Целительницы».
— Ну, а какое же лечение кроме молитвы вам назначила целительница? — не выдержав, задал вопрос один из наших спутников.
— Лечение, несмотря на свою простоту, оказалось весьма эффективным. Особенно поражало, что не было никаких побочных отрицательных явлений. Я бы даже сказал: весь организм начал возрождаться.
На полный курс лечения Никаноровна отмерила мне три пол-литровые банки мелко порезанных корней сабельника болотного, которые велела залить 3 литрами хорошей водки, плотно закрыть крышкой и настоять в темном месте три недели, ежедневно встряхивая содержимое. Через 21 день полученный настой коньячного цвета я процедил и начал принимать по 20—30 г (по самочувствию) три раза в день за полчаса до еды. Три недели принимал, затем недельный перерыв, — это составляло один
курс.
Я в общей сложности прошел семь курсов сабельника.
Еще Анна Никаноровна отсыпала мне литровую банку сосновой пыльцы, которую велела начать принимать сразу по возвращении домой — по чайной ложке три раза в день через час после еды, запивая отваром душицы (1 ст. ложка на 0,5л кипятка, настаивать, укутав, 2 часа,принимать по 150 г в теплом виде).
После месяца приема сабельника состояние здоровья у меня значительно улучшилось, и мы вновь посетили Никаноровну.
Осмотрев меня, она настояла на том, чтобы я начал принимать «среднюю» порцию мочи. Я собирал ее с 3 до 5 утра (получалось граммов по 100) и сразу выпивал. Через три месяца, когда организм окончательно окреп, я провел три десятидневных курса голодания: на моче и соках, с промежутками между курсами в два месяца.
После каждого курса голодания проводил 20-дневный курс мумие-терапии. Ежедневно отвешивал по 0,2 г мумие, делил этот кусочек на десять шариков и в течение дня рассасывал их под языком, запивая отваром душицы или календулы. Ежедневно в питание входила вареная свекла, пророщенное зерно, тертая морковь с добавлением ложки меда и рюмки водного настоя чаги (можно использовать и Бефунгин. Водный настой чаги желательно принимать до трех стаканов в день — отличное средство при лечении всех форм онкологии). Большую нишу в питании занимали смеси из различных каш и протертых орехов (кроме арахиса), которые мы посыпали мукой, приготовленной из скорлупы куриных яиц, 5 минут проваренных в воде и очищенных от внутренней пленки. В день муки уходило примерно около чайной ложки. Этой методики в питании придерживаюсь и сейчас.
о время моей первой поездки, в честь праздника, Никаноровна подарила мне небольшую иконку Божьей Матери «Целительницы».
У человека, который всю свою жизнь не обращался к Богу, горячая молитва сразу не получится. Так поначалу происходило и со мной.
— Друзья, не смотрите на меня удивленными глазами: да, молился. И если кому порассказать, какие у меня были видения после этих молитв, то вряд ли кто и поверит. А ведь все было — и по райским садам путешествовал, и через какие-то трубы, наполненные голубым свечением, летал. То, что это все происходило со мной, я сам до сих пор не верю.
Наши попутчики сидели, раскрыв рты, слушая рассказ Алексея.
— Но однажды Елена принесла домой старую книжку «Моя жизнь во Христе» Святого Иоанна Кронштадтского, исцелившего тысячи больных. В этой книжке он обращается к не преуспевшим в молитве людям»: «Пусть не смущаются те из вас, которые при этом занятии чувствуют сухость, тягость, неохоту, леность, ввергающие их в безнадежие, уныние и отчаяние. Всякое дело, в мире делаемое, сразу не может быть хорошим. Сколько требуется трудов и времени, чтобы навыкнуть ремеслу, художеству, достигнуть высокой науки, над которой трудятся почти всю жизнь... Если трудно достигаются земные науки, то не тем ли труднее должна быть небесная наука — внутренняя ко Господу молитва...
Еще надо крепко внимать своему сердцу, чтобы оно не лгало, чтобы каждое слово исходило из глубину его, то есть надо крайне заботиться об истине молитвы, о той искренности, которая делает своими все слова молитвы и почитает истинным каждое слово молитвы».
Есть много прекрасных молитв. Но самая главная из них та, которую дал нам Сам Спаситель, — «Отче наш» — Молитва Господня:
Отче наш, Иже ecu на небесех! Да святится имя Твое; да приидет царствие Твое; да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли; хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго. Аминь. (Читать 12 раз.)
Затем я приносил молитву Божьей Матери:
«Пресвятая Богородица! Прошу тебя до изнеможения, возьми мои покаянные грехи и унеси их с рассветом. Убери грехи! Измени судьбу! Укрепи меня в вере! Укрепи здоровье! Укажи мне, грешному, путь к выздоровлению! Рассеки во мне болезни. Пресвятая Богородице! Помолись своему сыну и Богу, да наставит он меня на путь спасения!» (Читать 12 раз.)
После нее заканчивал наиболее сильной Иисусовой молитвой: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного». (Читать 7 раз.)
— А что же это за икона такая — Божья Матерь Целительница? — спросил сосед —'нетерпеливый пассажир.
— В Алексеевском женском монастыре в Москве есть икона Божьей Матери, именуемая «ЦЕЛИТЕЛЫНИЦА». Царица Небесная на этой иконе изображена стоящею во весь рост у одра больного. От Богоматери во все стороны идут лучи святого сияния. Эта икона прославилась чудесами в конце XVIII столетия. А в 1862 году перед этой иконой получила исцеление дочь священника от неизлечимой болезни спинного мозга.
— И вы, офицер, верите во всю эту религиозную чушь, — неожиданно отозвался из коридора пожилой мужчина.
Алексей спокойно повернулся к нему и, устремив свой взгляд мимо недоверчивого пассажира в голубое пространство, проносившееся за окном, закончил свой рассказ словами, по-видимому, из какого-то стихотворения:
Не верят, Господи, не верят,
Не верят люди ничему.
Твой ум неизмеримый мерят
По их короткому уму.
Владимир Огарков