Предыдущая публикация
Саша, Сашенька... 17 глава
Утром, Сашенька проснулась от звука открываемой двери и тихих шагов. Открыв глаза, она увидела медсестру, та пришла сделать очередной укол и поставить капельницу.
- Прости, разбудила тебя... но у тебя укол и капельница в шесть утра, потом сможешь и поспать, - подойдя к кровати и ставя стойку ближе, сказала молодая женщина.
- Может мне можно домой уйти? Елена Владимировна ещё не пришла? - спросила Сашенька, протягивая руку.
- Неа, сначала сделаю укол в твою красивую попку. Елена Владимировна приходит к восьми часам, ещё рано. А что с твоим красивым личиком? Синяк, что ли? - спросила медсестра.
- У тебя рука лёгкая, Мария, совсем не больно делаешь уколы, а лицо... ночью в туалет встала и ударилась о косяк двери, - вновь ложась на спину, сказала Сашенька, держа ваточку на месте укола, который сделала ей Мария.
- Вот и хорошо! Жаль в такую красивую попку делать больно. Руку давай, - сказала Мария, молодая женщина лет двадцати семи, со светлыми волосами, выбивающимися из-под белой шапочки, стройной фигуркой и приятным, симпатичным личиком.
- Да оставь ты в покое мою попу, у тебя тоже фигурка красивая. Как твой сынишка? - спросила Сашенька, впервые за долгое время улыбаясь.
- А кто тебе сказал? Он с моей мамой, маленький ещё, да и в садик сейчас устроить, сама знаешь, как трудно, везде нужно деньги сунуть, а где их взять? - словно разговаривая сама с собой, произнесла Мария.
- Прости... я от таких дел ещё далека, просто слышала, как ты говорила о сыне Надежде Ильиничне. А хочешь, я тебе помогу деньгами? - зачем-то предложила Сашенька, всё же не сказав "дам тебе деньги".
Мария выпрямилась, поправив капельницу и с недоумением посмотрела на неё.
- Что значит "помогу деньгами"? Не поняла... ты что, миссионер, что ли? Или я попрошайка какая? - сердито спросила Мария.
Нет, что ты! Зачем же ты так реагируешь? Просто... - воскликнула было Сашенька.
- Не нужно мне ничего, я работаю и мама скоро выйдет на работу. Она попала под сокращение, видите ли фабрику, в которой она работала, купил какой-то воротила, в общем, многие лишились работы, - высказалась Мария, перебив Сашеньку.
- Понятно... - вздохнув, сказала Сашенька, хотя в этом и вовсе не разбиралась.
Но вдруг её осенило, она вспомнила разговор отца по телефону, как он говорил кому-то, что должен перевести деньги на счёт, вроде как купил небольшую фабрику. Сашеньке стало не по себе.
- Многие работы лишились... - повторила она слова Марии и с виноватым видом взглянула на неё, словно это она купила фабрику и уволила всех рабочих.
- Ладно, ты пока лежи, у меня ещё больные есть, если что, нажми на кнопку вызова, - сказала Мария, не обратив внимания на слова Сашеньки.
- Спасибо. Если Елена Владимировна придёт, пусть зайдёт ко мне, - попросила Сашенька.
- Я сама ещё зайду, пока она придёт, - ответила Мария и вышла из палаты.
Почему так устроен мир? За счёт других, богатеют люди, мой папа, например, - думала Сашенька, понимая, что не в силах это изменить. Тут она вспоминала Сашу и невольно улыбнулась.
- Это Фёдор его спас, что до папы, он бы сам его убил, собственными руками, но марать руки Сергей Викторович не станет, зачем, если такие грязные дела за него другие делают. Если он узнает, что Саша приходил ко мне, боюсь даже думать об этом, - с ужасом подумала Сашенька.
- Проходите, садитесь. Фамилия, имя, отчество? Где родился? - спросил следователь, когда Вадима завели в кабинет и он сел напротив него.
- Беленький Вадим Моисеевич, родился в Москве. Мне позвонить нужно, мама волнуется. И адвоката вызвать надо, - сказал Вадим, с которого за ночь, проведенную в камере, сошла вся спесь.
- Позвонишь и маме, и адвоката вызовешь, - записывая данные Вадима, сказал следовать.
Полноватый мужчина, с плешью на голове, постоянно вытирал носовым платком эту лысину и лоб от пота, что очень раздражало Вадима. Ему хотелось сказать этому лысому следователю, по какому праву тот обращается к нему на ты и до сих пор держит тут. Но всё же Вадим себя сдерживал, понимая, что самое главное сейчас, выйти отсюда, а потом он им всем покажет кузькину мать. Может и капитана попрут с работы. Уж Вадим постарается, чтобы им всем было уроком, как надо себя вести, когда к ним случайно попадают такие люди, как он. Да, Вадим был уверен в своей невиновности, был зол на всех, включая и Сашеньку, вернее, больше всего на неё и был зол.
- Стерва, если бы она не написала это чёртово заявление и не вызвала ментов, ничего этого не было бы! - с возмущением думал Вадим.
Он никак не мог забыть, через какие унижения ему пришлось пройти этой ночью и то, что его едва не опетушили. Думая об этом, его охватывал гнев и он был готов обрушить стены этого отделения и на ментов, и на тех, кто издевался над ним.
- Один миномёт и всё! Все вы подохнете... - с неким злорадством думал Вадим.
- В заявлении сказано, что Вы изнасиловали Фатееву Александру Сергеевну, а вчера ещё и избили её. Она находится в клинике с кровотечением и доставили её в тяжёлом состоянии. Что скажешь на это? - спросил следователь, вновь вытирая лысину и лоб.
- Сашенька написала это заявление на эмоциях, она моя жена, понимаете? Ну как я мог изнасиловать собственную жену? Ну не рассчитал, молодой, темпераментный, понимаете? А вчера я застал её с любовником, опять не сдержался. А что я должен был делать? Смотреть, как они это... ну я просто дал ей пощёчину. А Вы бы что сделали, если... - волнуясь, говорил Вадим, но следователь перебил его.
- Отвечайте на вопросы по существу. Вот заявление, написанное, как ты и говоришь, твоей женой. Думаю, пятнадцать суток тебе будет полезно посидеть и обдумать свои действия, сынок, - записывая всё в открытое дело Вадима, сказал следователь.
- Как пятнадцать суток? За что? - в ужасе воскликнул Вадим, вспомнив, что произошло ночью.
- А ты как думал? Твои действия тянут и на пару лет, но в виду того, что ты попал сюда в первый раз... считаю, обойдётся и пятнадцатью сутками. Дежурный? Чёрт, когда уже починят эту кнопку вызова... - пробурчал следователь, позвав дежурного.
- Уведи его пока, да... свой домашний номер оставь, вызову твоих родителей, - сказал следователь, махнув рукой.
- Позвольте мне самому позвонить, - взмолился Вадим и следователь пододвинул к нему телефонный аппарат.
- Спасибо! - обрадовался Вадим, тут же набирая номер.
- У тебя две минуты, сынок, - сказал следователь, наливая себе в гранёный стакан воду из графина.
- Мама? Это я! Слушай меня внимательно, прошу тебя, не перебивай меня, просто сделай, как я прошу! Позвони нашему адвокату, я нахожусь в отделении милиции, пусть он меня вытащит отсюда, иначе, я с ума сойду. Мама! Я не знаю, времени мало, просто сделай, как я сказал. Папа не приехал? Вечером... хорошо, ему тоже скажи. Какое отделение? - обратился Вадим к следователю, поговорив с матерью.
- Семнадцатое, - коротко ответил следователь.
- Мама? Семнадцатое! Жду, только быстрее! - сказал Вадим матери и положив трубку, вышел из кабинета.
- Знаем мы таких... с ума он сойдёт... задницу нужно было порвать, знал бы тогда, как себя вести, - пробормотал следователь, закрыв дело Вадима.
Через час в отделение приехал адвокат отца Вадима и ещё через полчаса, он вывел его из отделения и отвёз к клинике, как и просил Вадим, сказав, что там, у ворот, он оставил свою машину.
- Спасибо Борис Владиславович, за свои труды, Вы получите от папы поощрение, - сказал Вадим, выйдя из машины адвоката.
Мужчина молча уехал. Вадим сел в свою машину и поехал домой, ему хотелось искупаться, снять с себя и одежду, и всю грязь из камеры, как он считал. Куртку ему не вернули, но о ней Вадим и вовсе забыл, он бы всё равно её выбросил, тем более, погода была на удивление тёплая. Заходить к Сашеньке в таком виде, ему не хотелось. Всегда такой холёный, богато и модно одетый, он не мог унизиться перед ней, хотя и ненавидел её.
- Вадичка! Сыночек! Что это с тобой? Что ты делал в милиции? Господи, от тебя невыносимо пахнет, сыночек! - сложив перед собой руки, воскликнула Любовь Семёновна, когда Вадим, открыв своим ключом дверь квартиры, вошёл в холл.
- Мама! Сколько раз я просил не называть меня так! Я очень устал, хочу есть, но сначала искупаться. Прошу тебя, сейчас я не в состоянии говорить, - раздражённо воскликнул Вадим, отстранив мать и проходя в ванную комнату.
Любовь Семёновна быстро прошла на кухню, когда услышала, что её драгоценный сыночек хочет есть.
- Вера, готовь на стол, Вадим есть хочет. Ты ведь знаешь, он любит мясо и дичь, накрывай на стол, - сказала женщина своей кухарке и домработнице, которая хлопотала на огромной кухне.
Вадим, наполнив ванну водой и налив пенящуюся жидкость, погрузился в воду и закрыл глаза. В мыслях, он строил планы мести, за несколько часов, проведённых в камере, не собираясь оставлять безнаказанными ни Сашу, ни Сашеньку. Так, с чувством мести, рассуждал Вадим. Словно уже отомстив, парень улыбался, представляя плачущую Сашеньку и Сашу в наручниках, в синяках и кровоподтёках. Но без своего отца, он не сможет проделать задуманное. Вадим ждал отца с нетерпением. С аппетитом поев, он выбросил одежду, которую снял с себя перед тем, как искупаться и побриться, переоделся и поехал в институт. Ему хотелось отвлечься от всего произошедшего. Он винил и Сергея Викторовича, считая, что и он виноват во всём, правда никак не мог найти причину вины тестя.
- Ему не нужно было поить дочь снотворным, я бы сам добился того, чтобы она сама меня захотела, - наконец заключил Вадим.
Саша, оставив деньги хозяйке, собрал вещи и поехал на работу в сервис. Парень едва сдержался, чтобы не поехать в клинику и вновь увидеть любимую. Вспоминая её лицо, его сердце наполнялось нежностью, Саша сознавал, насколько сильно любит Сашеньку. Да и Фёдор его предупреждал, чтобы без него он не предпринимал ничего, что могло бы навредить не только ему, но и Сашеньке.
- Если Сергей Викторович не пожалел дочь и подложил её под этого идиота, неизвестно, что можно от него ожидать. Уверен, он уже знает, что ты сегодня приезжал к Сашеньке, боюсь, его гнев будет ужасающим, - прощаясь с Сашей перед его домом, сказал Фёдор вечером.
Сашу и останавливало то, что мог сделать Сашеньке её собственный отец, иначе, он с раннего утра поехал бы в клинику.
- Ааа... явился наконец! Проходи! Докладывай! - сказал Сергей Викторович, когда утром Фёдор зашёл в его кабинет.
- Доброе утро, Сергей Викторович. Что докладывать? Да, я нашёл Сашу... но не смог его к Вам привести. Если желаете, можете меня уволить, но вины этого парня я не вижу! За любовь не убивают, поверьте, Сергей Викторович, Саша жизни не пожалеет за Вашу дочь, а вот Вадим... тот и правда стервец! Вчера он избил Сашеньку, во дворе клиники и... за это получил от Саши, получил за то, что он посмел поднять руку на Вашу дочь. Это ведь прямое оскорбление и Вам, верно? - говорил Фёдор, следя за выражением лица Сергея Викторовича.
Лицо того и правда менялось по мере того, как Фёдор говорил.
- Не понял... а что они оба делали во дворе клиники? А ты куда смотрел? Мне что, ставить охрану и к дочери? Или же... это ты рассказал этому парню о Сашеньке? Это ты его привёл к моей дочери, верно? - с яростью воскликнул Сергей Викторович, встав со своего кресла.
- Верно, Сергей Викторович. Я видел состояние Вашей дочери, её психическое расстройство и подумал... - начал было говорить Фёдор, но Сергей Викторович стукнул кулаком по столу.
- Твоё ли дело думать о психическом состоянии моей дочери, когда тебе было приказано привести этого парня ко мне? Что ты себе позволяешь? - закричал Сергей Викторович, свирепо глядя на Фёдора.
- До этого дня, я выполнял все Ваши приказы, Сергей Викторович. А знаете почему? Потому, что Вы были справедливы, невинного на смерть не обрекали, любили свою дочь и не подкладывали под... простите, но вчера Вадима забрали в милицию, Сашенька вызвала их, когда он избил её, но Саша заступился за Вашу дочь и не дал этому извергу и дальше бить её. После первого удара, Саша встал между нею и Вадимом. Сергей Викторович, я очень Вас уважал, Вы столько сделали и для моего сына, Ваша доброта... где она? Сашенька Ваша дочь! Единственная! Если она полюбила этого парня, так доверьтесь её чувствам! Неужели Вы думаете, что Сашенька могла полюбить недостойного её парня? Он же всю жизнь её на руках носить будет! Я знаю, как Вы любите свою дочь, так почему же Вы обрекаете её на несчастье? Она же Ваше единственное сокровище! Сашенька доверяла Вам и любила Вас... - высказался Фёдор и сам удивляясь, как он смеет так говорить со своим боссом.
Правда, он преувеличивал вину Вадима, сказав, что он избил его дочь, но иначе Фёдор поступить не мог, нужно было, наконец, открыть глаза Сергею Викторовичу, чтобы до него дошло, что он наделал. Сергей Викторович поднял руку.
- Всё! Хватит! Ты уволен! Никто не смеет учить меня, выйди! Ты не выполнил мой приказ, зачем ты мне нужен? - воскликнул он, но Фёдор увидел сомнение в глазах Сергея Викторовича.
- Я и сам хотел уйти, не люблю несправедливости и неоправданной жестокости. Жаль оставлять Вас, Сергей Викторович, прозрейте уже наконец! - ответил Фёдор и тут же покинул кабинет.
Сергей Викторович тяжело опустился в своё глубокое кресло.
- Каков негодяй, а... как смеешь ты поднимать руку на мою дочь? Да ты мизинца моей дочери не стоишь, - пробормотал он, вспомнив, что ему наговорил Фёдор.
Странное дело, о том, что только что ему говорил Фёдор, Сергей Викторович не думал, так же он не думал и о Саше, к которому не осталось и злости. Сергей Викторович вызвал своего адвоката, чтобы тот поторопится с разводом Сашеньки и Вадима, который предстал перед ним в совершенно другом свете.
Саша, Сашенька... 13 глава
- Елена Владимировна, к Вам можно? - тихо постучавшись, затем приоткрыв дверь кабинета врача частной клиники, которая и осматривала Сашеньку, спросил Игорь Дмитриевич.
- Игорь Дмитриевич? Да, проходите. Вы осмотрели больную из палаты люкс? - спросила Елена Владимировна, жестом приглашая Игоря Дмитриевича присесть.
- Только от неё вышел. Налицо нервный срыв, здесь и анализы не нужны. Её напоили снатворным, чтобы не сопротивлялась в брачную ночь, так как замуж выдали против её воли, как я понял. Муж, парень красивый, богатый, самоуверенный тип, взял её в брачную ночь без сопротивления с её стороны, но видимо, захотелось повторения, когда девушка пришла в себя. Она сопротивлялась, но он её взял силой. Такие люди считают, что весь мир принадлежит им и люди тоже. Жаль девочку, как ещё я понял, она, видимо, любила не того, кого предпочли её родители. Я выписал препараты... но восстановится, ей бы помог тот, которого она любит. Её называют Сашенька, а парня, которого она полюбила, зовут Саша, как я понял. Только... быть может, парня и в живых нет, видимо, от него просто избавились. Я мог бы заявить в милицию, пусть бы разбирались. Но... у меня нет доказательств, да я и уверен, у них всё куплено и в милиции. Я высказал всё, о чём узнал, мне пора, буду нужен - звоните. Всего Вам доброго, - сказал Игорь Дмитриевич и тут же поднявшись, вышел из кабинета, оставив Елену Владимировну в замешательстве.
Женщина поднялась и вышла следом за ним, но пошла она в другую сторону, к палате Сашеньки. Та спала, но и во сне девушка стонала и её красивое личико искажалось болью.
- Господи, что же это творится? С родной дочерью так поступать... как же так можно? - прошептала женщина и подойдя ближе, пощупала пульс на запястье Сашеньки.
Она испуганно дёрнула рукой и открыв глаза, с недоумением и страхом в глазах посмотрела на Елену Владимировну.
- Успокойся, девочка, я твой врач, давай, я пощупаю низ твоего живота и посмотрю, остановилось ли кровотечение, - успокаивающим тоном сказала Елена Владимировна.
Сашенька расслабилась, позволил осмотреть себя, Елена Владимировна удовлетворённо прикрыла покрывало и взяла Сашеньку за руку.
- Может тебе хочется чего-то вкусного или особенного? Чем ты занимаешься? В школе ещё учишься? У тебя красивый цвет волос, я тоже хотела такие волосы, как-то покрасила, но... видимо, не тот цвет краски подобрала. Чем ты красишь волосы? - спрашивала Елена Владимировна, хотя прекрасно знала из истории болезни, что Сашенька, студентка института иностранных языков.
Сашенька невольно улыбнулась, эта женщина ничего не говорила о её состоянии, об отце и Вадиме.
- Я учусь в институте, а волосы я не крашу, они у меня рыжие, от прабабушки достались, - ответила Сашенька.
- Эх, ну почему такие шикарные волосы и не мои? Ты выглядишь школьницей, старшеклассницей, правда! Знаешь, я принесла бутерброды, думала поесть в обеденный перерыв, но одной так не хочется, может составишь мне компанию? Пошли в мой кабинет, там нам никто не помешает, - убирая капельницу, которая уже почти закончилась, сказала Елена Владимировна.
У этой миловидной женщины, тоже была дочь, кстати, старшеклассница и она с ней не справлялась. Её Наташенька очень изменилась, не просила, а требовала деньги, говоря, что сейчас у всех в её классе есть деньги. Одевалась вовсе не как школьница и макияж был ужасным и вызывающим, как казалось Елене Владимировне. Всё бы ничего, но с дочерью женщина не находила общего языка, ведь вырастила её одна, муж оставил её с ребёнком и ушёл к другой. Сказать, что они жили бедно, Елена Владимировна не могла, правда и достатка в доме не было, что очень раздражало Наташу, она говорила об этом, как об унижении, говорила, что даже друзей пригласить к себе не может, ей, видите ли, стыдно.
Елена Владимировна пыталась понять дочь, но с каждым днём, между ними росло отчуждение. Глядя на Сашеньку, на её измученное, бледное лицо, Елена Владимировна понять не могла, что же не хватает этим людям, ведь живут так богато... Сашенька с трудом поднялась, её пижама была в пятнах крови, Елена Владимировна заметила её испуг и смятение, тут же взяла халат и накинула ей на плечи. Но идти, Сашенька не смогла, у неё закружилась голова и она, тут же сбросив халат, легла на кровать и прикрылась покрывалом.
- Хорошо, я принесу бутерброды сюда, да и обед, верно, скоро принесут. Я распоряжусь, чтобы тебе принесли, - улыбаясь, этим разряжая обстановку, говорила Елена Владимировна.
- Я бы домашние котлеты поела, как моя бабушка готовила, с гречкой, - тихо сказала Сашенька, не зная, может ли она просить.
- Надо же! Как раз сегодня в нашей столовой готовили котлеты с гречкой, - непринуждённо, засмеявшись, ответила Елена Владимировна.
Просто она знала, что в этой клинике готовили разные блюда, больные платили за всё и за лечение, и за обеды, завтраки и ужины, чтобы из дома близкие ничего не приносили.
У Сашеньки от удивления расширились глаза.
- Как это? Это же клиника... домашние котлеты готовят? - удивилась она.
- Ну да! Видимо знали, что лежит тут красивая девушка и захочет поесть котлеты с гречкой. Ты отдыхай, скоро всё принесут, - ответила Елена Владимировна, собираясь выйти.
- Останьтесь! Прошу Вас... - попросила Сашенька.
Работа Елены Владимировны закончилась, она собиралась идти домой, хотя дома её никто не ждал. Наташа приходила не раньше полуночи, совершенно не слушала маму, делала всё по-своему и Елена Владимировна не могла с ней справиться, девочка просто её не слышала и не видела. Хотела было повести дочь к психологу, но та стала кричать, что она не сумасшедшая, грубила матери и у женщины опустились руки.
- Станет матерью, тогда быть может поймёт, - думала Елена Владимировна, зная, что скорее всего Наташа встречается с парнем и у них близкие отношения, правда, эту мысль женщина от себя отгоняла.
А вот тут лежит девушка и нуждается в ней, Елена Владимировна лишь на работе чувствовала себя нужной, домой идти не хотелось. Но кому интересны чужие проблемы и семейные обстоятельства.
- Я никуда не уйду, Сашенька, хотела распорядиться, чтобы котлеты с гречкой принесли и... горячий чай, верно? Вместе тут и пообедаем, - сказала Елена Владимировна.
Сашенька вновь улыбнулась и кивнула головой. Елена Владимировна вышла из палаты, но вскоре вернулась с подносом в руках. Она этого никогда не делала, но у Сашеньки, был особый случай, девушке она была нужна. Разговаривая на отвлечённые темы, они с аппетитом ели. У Сашеньки порозовели щёчки и покраснели губы, она рассказывала Елене Владимировне, какая замечательная у неё была бабушка.
- Мне её очень не хватает, тоскую по ней, - взгрустнув, сказала Сашенька.
- Но у тебя есть любящие тебя родители, - осторожно сказала Елена Владимировна.
Сашенька испуганно посмотрела на неё и вспомнив, почему она здесь, со стоном закрыла лицо руками.
- Сашенька, милая моя девочка, ты должна мне всё рассказать, тебе станет легче, поверь. А если я смогу тебе помочь, ты быстрее поправишься, - гладя девушку по плечу, сказала Елена Владимировна.
Убрав руки с лица, Сашенька недоверчиво посмотрела на неё.
- Мне очень стыдно... - пробормотала она.
- Понимаю, это нелегко, но всё же... постарайся, а я выслушаю тебя, - сказала Елена Владимировна.
Саша долго думала, молча глядя в окно, где на деревьях набухли почки, светило солнце, была весна. Потом, взглянув на Елену Владимировну, тяжело вздохнула и начала говорить. Сашенька рассказала всё, что произошло с того дня, как она встретила Сашу, описывая его смелым, красивым и надёжным. Елена Владимировна слушала её, не перебивая, Сашенька рассказала, что отец насильно выдал её замуж, а Сашу приказал убрать.
- Хотя... наверное и не насильно, когда я узнала, что Саши больше нет, мне стало всё равно. Я не должна была, я предала его память... я не должна была! Ненавижу его, он взял меня силой! Ненавижу его! - вдруг заплакав, воскликнула Сашенька и уткнувшись в подушку, зарыдала.
- Бедная девочка... Сашенька? А может твой Саша жив? Может отец тебе так сказал, чтобы ты согласилась на брак с другим? Не думаю, что так просто убить человека, - гладя пышные волосы девушки, сказала Елена Владимировна.
Перестав плакать, Сашенька подняла голову и посмотрела на доктора.
- Как так? Но папа сказал... Господи! Что же я наделала? Не убедившись в правдивости слов отца, я... что же я у Фёдора не спросила? - с искажённым болью лицом, со слезами воскликнула Сашенька.
Елена Владимировна хотела сказать, что она не виновата, она не могла знать, что задумал её отец, но открылась дверь и в палату вошли Сергей Викторович и Фёдор. Увидев дочь в слезах, Сергей Викторович взглянул на Елену Владимировну.
- Что тут происходит? Почему моя дочь в таком состоянии? Где её муж? - громко спросил он.
- Что происходит? После всего, что Вы сделали вместе со своим зятем с Вашей дочерью, Вы задаёте вопросы мне? - возмутилась Елена Владимировна.
Сергей Викторович побледнел, он был в ярости и выслушивать претензии от какого-то врача, пусть даже частной клиники, он был не намерен.
- Следите за своими словами! Вы не смеете мне выговаривать! - прикрикнул он.
- Смею! Ещё как смею! Сашенька, Ваша дочь, как Вы не понимаете, она не Ваша собственность! Какое Вы имели право распоряжаться её судьбой? - воскликнула Елена Владимировна, забыв о том, с кем она говорит, возмутившись до глубины души, услышав от Сашеньки, что с ней сотворили.
- Фёдор, выведи её, я хочу поговорить с дочерью! - рявкнул Сергей Викторович, сверкнув глазами на врача.
- Сашенька, держись, девочка, всё будет хорошо. Не сметь! Это Вам не частная собственность, я сама выйду! - дёрнув рукой, за которую взял Фёдор, прикрикнула Елена Владимировна и тут же вышла из палаты.
Сашенька, прижав ко рту край покрывала, испуганно смотрела на отца.
- Прости, родная, я не сдержался. Как ты, солнышко? А Вадим где? Где твой муж? - стараясь говорить ласково, спросил Сергей Викторович.
- Не напоминай мне о нём! Он мне не муж! Он изнасиловал меня! А ты... ты... ненавижу тебя и его ненавижу! - закричала в истерике Сашенька.
Фёдор не узнавала её, он сжал кулаки, с сожалением глядя на Сашеньку.
- Господи... бедная девочка, что они с тобой сделали? - думал он.
- Ну что ты такое говоришь, Сашенька? Ну как может законный муж изнасиловать собственную жену? Он любит тебя, это же естественно, что вы вдвоём, ну... у вас всё-таки была брачная ночь... - Сергей Викторович был подавлен и растерян, не зная, как объснить дочери, что желание мужчины в браке, естественный порыв.
- Что ты мне дал, а? Чем напоил меня, что я не ведала, что он со мной творит? Ты же мой отец, как ты мог? Ты, словно кость собаке, бросил меня Вадиму! Уходи! Оставь меня! - стуча кулачками по покрывалу, закричала Сашенька.
Её пышные волосы растрепались, закрывая белоснежное лицо, Фёдор смотрел на неё и едва сдерживаясь, готов был прибить своего босса. Сергей Викторович устал от такого состояния дочери. Ему хотелось забрать её и отвезти на квартиру Вадима, чтобы тот сам дальше разбирался со своей женой, но состояние дочери, его волновало. Он посмотрел на столик, увидев, что дочь всё же поела, решил поговорить с врачом. Сергей Викторович вышел из палаты, бросив Фёдору, чтобы он не оставлял дочь одну. А когда он вышел, Сашенька отбросила покрывало и вскочив с постели, подбежала к Фёдору.
- Он ведь жив, да? Жив? Ну скажи мне правду, Фёдор! Хоть ты не лги мне! Умоляю тебя, скажи, что Саша жив! - схватив руку молодого человека, умоляюще восклицала Сашенька.
Фёдор был растерян, не зная, что ей ответить. Ему было жаль девушку, но он был начальником охраны её отца и если ей обо всем рассказать, значит предать своего босса. Фёдор не знал, как ему поступить, он с жалостью и чувством вины смотрел на Сашеньку.
Саша приступил к работе. Вымазавшись в мазуте, он вместе с Валерой работал над иномаркой, в которых совсем не разбирался. Валера показывая ему детали, подкручивая, смазывая, объяснял, в чём причина того, что машину привезли в сервис. Да, Саша быстро соображал, что к чему, но мысли его были далеко. Перед глазами стояло красивое лицо Сашеньки. То он видел её довольной тем, что она вышла замуж за равного и уехала с ним в Великобританию, то вдруг видел её в слезах, с искажённым болью лицом. Сашенька, словно пыталась что-то ему сказать, потом молила о помощи, протягивая к нему руки. Вконец устав от таких мыслей, он встряхнул головой, но ребят позвал Геннадий Николаевич, он заказал из столовой обед на троих и позвал парней обедать.
- Мойте руки и садитесь есть, - сказал Геннадий Николаевич, открывая чашку с жарким.
Ребята вышли из мастерской, рядом был кран, где они и помыли руки, правда, мазут пришлось несколько раз смывать хозяйственным мылом. Сев на ящики, ребята принялись за обед.
- Обед я каждый день заказываю в столовой, она находится недалеко отсюда. В конце месяца, я делю стоимость обедов на троих, это справедливо. Если не устраивает такой расклад, можешь приносить из дома, только это обойдётся дороже, - сказал Геннадий Николаевич, закончив есть и вытирая салфеткой губы и пальцы.
- Вполне устраивает, я согласен. Спросить хотел... я комнату снимаю, но отсюда очень далеко, добираться придётся не одним транспортом. Может тут недалеко сдают комнату? - спросил Саша.
Геннадий Николаевич и Валера переглянулись.
- Я неподалёку снимаю комнату, пешком сюда прихожу. Можно с хозяйкой поговорить, ещё одну кровать поставить, комната большая, площадь позволяет и мне платить меньше. А ей, я думаю, без разницы, лишь бы платили столько, сколько ей нужно. Хочешь, вечером сходим к ней, она в соседнем доме живёт, с сыном и снохой, внук у неё. Как я понял, сын так решил, чтобы квартиру матери сдавать, деньги, скорее всего, забирает себе, хотя мне по барабану, - сказал Валера.
- Здорово! Я согласен, вдвоём веселее, - согласился Саша.
- Вот и хорошо, поели? Пора за работу! - вставая с ящика, сказал Геннадий Николаевич.
- Сегодня ты убираешь со "стола" и посуду моешь под краном, на улице, - сказал Валера, встав следом за Геннадием Николаевичем.
- Хорошо, без проблем, а может нам приобрести небольшой стол и табуретки? Всё-таки это наше рабочее место, там плакаты повесить можно, - взглянув на стену, сказал Саша.
- Хорошая идея, мы подумаем над этим, а сейчас работайте, завтра хозяин за тачкой прийти должен, - ответил Геннадий Николаевич и сам принимаясь за работу.
Кстати, Геннадий Николаевич, будучи владельцем сервиса, работал наравне с ребятами, он и прежде ничем не отличался от своего помощника, Валеры. Саше Геннадий Николаевич понравился своей прямотой, работоспособностью и простотой в общении со своими подчинёнными, как считал он сам. Валера Саше тоже понравился, он подумал, что обрёл настоящих друзей и был рад, что будет жить вместе с Валерой. Только порой им овладевали тяжёлые мысли и нехорошее предчувствие.
Фильтр
загрузка
Показать ещё