Пандемия, которую забыли: хроника летаргического энцефалита СССР

Эпидемический летаргический энцефалит, или «сонная болезнь», — один из самых загадочных эпизодов в истории медицины. Заболевшие впадали в непреодолимую дремоту, иногда на недели и месяцы, а часть пациентов так и не просыпалась. Эпидемия развернулась в 1920-е годы и затронула многие страны, в том числе Советский Союз.

От первых упоминаний до мировой вспышки

О необычном недуге, напоминающем последующий энцефалит, упоминали ещё в XVII веке в Лондоне. Затем о подобных случаях почти не слышали более двух столетий. Ситуация резко изменилась зимой 1916–1917 годов: в Вене и ряде европейских городов стали фиксировать пациентов, внезапно погружающихся в глубокий, почти непробудный сон. Одним из первых описанных эпизодов стал случай под Верденом во Франции, где пострадали солдаты Антанты.

Пик пандемии пришёлся на 1920–1921 годы. Считалось, что возбудитель — неизвестный вирус, а путь передачи — воздушно-капельный. Нередко вспышку связывали с пандемией «испанки» 1918–1919 годов: либо грипп ослабил миллионы людей, сделав их уязвимыми, либо энцефалит выступал отсроченным осложнением перенесённой инфекции.
Картина болезни была мрачной: смерть наступала как в состоянии комы, так и, напротив, на фоне изнуряющей бессонницы. По оценкам, жертвами эпидемии стали около 1,6 млн человек — примерно треть всех заболевших. Многие выжившие навсегда оставались обездвиженными и немыми, словно «окаменев», утратив способность говорить и двигаться.

В СССР: хроника наблюдений и беспомощность медицины

Из Румынии болезнь проникла на территорию Украины и России. В Нижегородской губернии первый случай зарегистрировали в марте 1921 года; за три последующих года там заболели 18 мужчин и 13 женщин. В Москве первые выявленные носители появились в сентябре 1922-го, а к ноябрю-декабрю последовал резкий рост обращений.

По данным профессора кафедры нервных болезней Московского университета Михаила Маргулиса, к началу 1923 года в столице насчитывалось около сотни пациентов, с пиком в январе. В Старо-Екатерининской больнице летальность достигала примерно четверти. Маргулис подчёркивал, что недуг не был «болезнью пролетариата» — заболевали люди из самых разных социальных слоёв.

Клиническая картина отличалась вариативностью, но чаще всего доминировала летаргическая форма: пациенты сутками спали, а пробуждённые быстро вновь засыпали — даже во время еды. Нередко отмечались повышенная температура, паралич глазодвигательных мышц, опущение век, иногда развивалось косоглазие. Из-за нарушений дыхания больные принимали во сне необычные позы. В качестве профилактики врач советовал придерживаться стандартных мер для инфекционных заболеваний.

В СССР создали специальную комиссию по изучению летаргического энцефалита, вышли клинические монографии (в том числе Николая Четверикова и Александра Гринштейна) и коллективные сборники. Отдельные советские клиницисты отмечали, что случаи чаще встречались у еврейского населения, а также у людей с предшествующими травмами и другими заболеваниями; эти наблюдения носили описательный характер и не привели к подтверждённым выводам. Эффективного лечения, впрочем, не нашлось ни у советских, ни у западных врачей.

Угасание и современный статус

К середине десятилетия эпидемия пошла на спад: с 1925 года заболеваемость стремительно снижалась, а ещё через два года крупные волны фактически прекратились. Возврата массовых вспышек не произошло. Сегодня энцефалит Экономо считают клиническим раритетом: случаи возникают спорадически и часто не соответствуют классической картине прошлого века.

Примечательно, что последняя заметная вспышка зафиксирована на постсоветском пространстве — в 2014 году в Акмолинской области Казахстана заболели 33 человека.
Загадка причин и точного механизма болезни остаётся не до конца разгаданной: столетие спустя «сонная болезнь» всё ещё больше вопросов, чем ответов.