Елена Сергеевна пообедала, машинально вымыла тарелки и прилегла – дневной сон стал такой же привычкой, как утренний кофе. Виктор, её муж, укатил к приятелю в пригородный посёлок – латать прохудившийся забор. Обещал вернуться только завтра к вечеру: в понедельник ему снова на завод. Лена уже год как наслаждалась пенсионной вольницей, а Витеньке до пенсии оставалось ещё два года трудовой лямки.

Неожиданный, почти набатный звонок вырвал её из липкой дремы. Елена не сразу сообразила, что это телефон назойливо требует внимания.

— Да… – хриплым, совершенно чужим со сна голосом отозвалась она, даже не взглянув на определитель номера.

А кто ещё ей мог звонить? Либо Светка, дочь, либо муж. Виктор, правда, звонить не любил, предпочитая решать всё по приезде, — значит, дочь. Та жила с мужем в областном центре и вот-вот должна была подарить им первого внука.

— Ленка? Ты что, спишь среди бела дня? – раздался в трубке до боли знакомый, но давно забытый женский голос. Лёгкая хрипотца, бархатные нотки…

— Кто это? – настороженно переспросила Елена, чувствуя, как неприятный холодок пробегает по спине.

В трубке послышался демонстративно громкий, театральный вздох.

— Уже и не узнаёшь? Сколько же воды утекло, Еленка…

— Жанна?.. Боже, Жанка… Как ты нашла мой номер? – удивилась Елена Сергеевна, и удивление это было горьким, без капли радости.

— Какая разница? Встретила твою матушку пару лет назад в городе, она и продиктовала.

Лена смутно припомнила: да, мама что-то такое упоминала, мол, встретила «эту вертихвостку, подружку твою шальную».

— Ты… ты в нашем городе? – Елена и сама поняла, что вопрос глупый. Зачем звонить из другого конца света, если не с намерением увидеться? – Ходили слухи, будто ты в Канаду махнула или ещё куда подальше, — добавила она, пытаясь придать голосу безразличие.

В трубке раздался короткий, надрывный смешок, тут же перешедший в сдавленный стон, будто от боли.

— Что с тобой? Ты где? – встревожилась Елена, вся сонливость мигом испарилась.

— Я в больнице, Ленок. Собственно, поэтому и тревожу тебя. Ты… ты сможешь зайти? Хочу тебе кое-что важное сказать. И да, умоляю, ничего не неси, не нужно этих больничных передачек.

— В больнице? Заболела? Серьёзно? – спросила Елена, окончательно проснувшись и садясь на кровати. Сердце забилось тревожно.

— Мне… трудно говорить. Адрес скину сообщением.

— А в како… – начала было Елена, но телефон пискнул короткими гудками – отбой.

Тут же пришло SMS с адресом: «Городской онкологический диспансер, корпус паллиативной помощи». «Боже мой, у Жанки рак!» – Лена растерянно уставилась на экран, буквы плясали перед глазами.

Она бросила взгляд на часы – половина шестого. Пока доберётся до этого диспансера, на другой конец города, приёмные часы для посетителей точно закончатся. Медленно, словно налитая свинцом, она побрела на кухню и достала из морозилки куриную тушку для бульона. Жанна просила ничего не приносить, но как можно идти в больницу, тем более в такую, с пустыми руками? Горячий домашний бульон – это ведь почти лекарство, символ заботы. Елена положила мёрзлую курицу в раковину оттаивать, а сама тяжело опустилась на табурет. Её Светочке двадцать восемь, выходит, ровно столько же лет они не виделись с Жанной. Целая жизнь.
Продолжение рассказа здесь:
"Последняя исповедь грешницы..."