Самое интересное из сети

Прочитал и как с ума сошел. Он ведь точно так же. Что видел? С молодых лет работа и работа. И дома. То огород, то забор, то ворота. И под огород весной пахать. И ухаживать. Они с женой еще один участок себе отхватили. Всю молодость на это угробили. Хозяйство сделало из них рабов. Под старость лет у обоих даже небольшие горбики появились. Ничего не видали. Ничего! Никуда не ездили. Отупели оба от работы, руки цвета земли, глаза в землю смотрят. И жена: моет, варит, парит, варенье и соленья, закрутки и прочее. Вечная забота о куске хлеба. Правильно Горький в «Макаре Чудре» сказал, что человек – это раб. Всю жизнь о куске хлеба беспокоится. И не читали ничего, и в стороне от культуры остались, двух слов не свяжут. У него заболела душа. Показалось, что вся жизнь коту под хвост. Где-то есть театры, где-то растут пальмы, красивые умные люди говорят о красивых и умных вещах, а они с женой как были крестьянами, так и остались. И дети по этой же тропинке пошли. И их такая же судьба ждет. Вот что он видел? Сроду хорошей одежды не нашивал. Нигде не был дальше Крыма. В Питере и то не был. За всю жизнь только один раз на самолете пролетел. На поезде проехал несколько раз. Вся жизнь – двор, огород, скотина и куры. Работа до отпуска. В отпуске работа дома. Вечно хлопочущая жена. Ноги протянешь, «не успев себе могилы выковырять»! Замечательные слова! Грязную книжку расправил рукой. Отнес в сени, положил на тумбочку. Рука не поднялась выбросить. Всем бы прочитать, чтобы задуматься о своем рабстве. День закончился. Они сидели с женой в сумерках, не зажигая электричества. И он рассказал ей о своих думах про рабство и про ковыряние земли. Про то, что жизнь зря прошла. Что скоро помирать, а они, кроме грядок, ничего не видели. И чего старались? Жизнь же только раз нам дается. А они с женой ее профукали. Жена ничего не сказала. Встала, принесла воды и полила цветы. Затем открыла ящики и достала чистое постельное белье. Постелила постель. Легла. Повернулась к мужу и сказала: «Иди спать ложиться. Хватит трепаться». Обоим не спалось. Он чувствовал, что и жена не спит. Вздыхает. Затем повернулась к нему лицом и сказала: «Не всем Пржевальскими или Колумбами быть. Их Господь поцеловал. И у них назначение такое. А остальным Он повелел радоваться труду и земле. И детей вырастить. И картошку выкопать. Чего на великих смотреть»? Помолчала и добавила, что она не рабыня. А делала то, что хотела, что ее радовало. И ей себя упрекнуть нечем. Он встал, накинул на плечи старую телогрейку. Вышел во двор. На небе золотились звезды. Закурил и присел на ступеньку. «Надо же, какая у меня жена-то умная! Пятьдесят лет вместе прожили, а я и не знал». Возится по хозяйству, кормит семью, дом в чистоте содержит. И она не рабыня! Потому что Бог поцеловал на хозяйство, на детей, на мужа, на семью. Потому что все в семье начинается и в семье заканчивается. Надо же, какая жена умная! Кто бы мог подумать? Автор: Георгий Жаркой

Гусь стал настоящим помощником для своей хозяйки. Он аккуратно переносит все тяжелые корзиночки, даже когда устал, не оставляет свою работу! 🥹💪🐥

Мы с мужем давно мечтали об отпуске. Не о таком, чтобы на даче работать на грядках и не о таком, чтобы на берегу реки в палатке с удочкой. Хотели съездить в отпуск хоть раз нормально, как "белые люди" - на самолете, на море. Мы с Эдиком работы не боимся, пашем с утра до вечера, а как получаем зарплату так плакать охота, не знаем какую дыру в семейном бюджете закрыть. Мама у меня умерла больше 10 лет назад, отец спустя время с женщиной сошелся. Мы поначалу с сестрой в штыки это восприняли, а со временем даже обрадовались. Он хоть не один, хоть под присмотром, накормлен, да за здоровьем его есть кому присмотреть. Да Галина неплохой женщиной оказалась, нам с Катей помогала, из садика её забирала. Катя её даже бабулей стала называть. А потом у меня отец заболел. Мы с сестрой видели, что он плохо выглядит, худеть стал. Я что не спрошу, а он отмахивался от вопросов, говорил, что это Галя готовит плохо - вот он и худеет. Это потом мы узнали, что всё очень плохо. Он просто не хотел нас сестрой расстраивать. А когда мы узнали, то было уже поздно что-то предпринимать, врачи ему давали не больше двух месяцев. Всё, что мы могли - так это почаще вместе собираться. А в тот день отец позвонил мне и попросил нас с Эдуардом заехать к нему вечером. Сказал, что Галя заберет Катюшу из садика и отведет к нам домой. Я поинтересовалась всё ли в порядке, к чему такая спешка? Он просто сказал: "Жду Вас вечером". Мы вечером приехали с Эдуардом к отцу. Он не стал ходить вокруг, да около. Протянул мне конверт с деньгами, сказал, что там 300 тысяч, потом добавил: "Дочь, я знаю как давно ты мечтала о поездке на море. Этих денег должно хватить. Но ты с поездкой не затягивай, покупайте путевку и через 1,5 месяца езжайте отдыхать." Странно все это звучало как-то. -А почему через 1,5 месяца? Отец так спокойно посмотрел на меня и говорит: -40 дней мне и отведете и езжайте. Я опешила, смотрю на него и говорю. -Пап, ты что помирать собрался? -Да, дочь, завтра уже и собрался. Я постаралась все перевести в шутку, а он не унимался. Смотрит на Эдуарда и говорит: - Ты запомнил, зятек, бери девчонок и на море, нечего Юльке дома сидеть сырость по мне разводить. Я перед уходом отца поцеловала, не думала, что слова его пророческими окажутся. Но на душе было очень не спокойно. На следующий день часов в 11 позвонила Галина и сказала, что папы не стало... Когда мы с сестрой приехали, то стали разговаривать. Оказалось, что он сестре моей тоже деньгами помог, они с мужем давно хотели машину поменять. А еще Галине 100 тысяч оставил, сказал на эти деньги его и похоронить мы смогли. До последнего не хотел никому обузой быть. Да и с деньгами у него всегда нормально было. Он же был военным пенсионером, ещё и работал. Галина протянула нам с сестрой конверт, говорит: "Пересчитайте". -Теть Галь, да что за глупости, мы Вам верим. Так тяжело и больно, просто слов нет. Ну как же так, ему ещё жить, да жить - молодой мужчина ещё совсем. Приехал похоронный агент, стал предлагать различные варианты похорон: гроб, венки, столовую для поминок. А потом говорит: -Давайте паспорт покойного, нужно документы оформить. Галина пошла за документами, все перерыла, возвращается с растерянным видом и говорит, что паспорта нет нигде. Ну как же так? Стали мы барсетку перерывать, по карманам полезли шарить. И тут в пальто, в кармане мы у него чеки нашли. Он накануне в Почта банке деньги снимал на похороны, да для меня и сестры. Пошли мы с сестрой в ближайшее к дому отделение. Заходим, там девушка молодая оператором работает. Мы с сестрой у неё спрашиваем, не снимал ли у них в отделении вчера деньги такой-то такой? Она сказала, что не имеет права раскрывать эту информацию третьим лицам. Мы расстроились, не понимаем где паспорт искать. А потом сестра говорит: -Да это мы про отца спрашиваем. Он у Вас случайно паспорт не оставлял. Девушка посмотрела на нас и говорит: -Да, точно, был такой мужчина. Вчера приходил. Шутил много, о жизни своей рассказывал. А когда я спросила зачем он снимает все деньги он, представляете сказал: "Так я завтра умру". Мы с ним посмеялись над этой шуткой. Девушка посмотрела на нас и продолжила: -Вы извините, я Вам не могу отдать паспорт клиента. Только ему лично в руки. Пусть сам приходит. - А он не сможет прийти, он сегодня умер... Девушка побледнела, постояла в ступоре около минуты, потом молча открыла сейф и достала оттуда паспорт отца. -Примите мои соболезнования. Бывает же такое - человек знал день, когда он умрет. Я с таким сталкиваюсь впервые. Отца мы похоронили, а потом у меня началась депрессия. Я не хотела ничего: ни на работу ходить, ни домом заниматься. С его уходом в душе образовалась такая пустота. Хотелось залезть под одеяло и чтобы тебя никто не трогал. А потом Эдуард мне говорит: -Собирайся, пошли в агенство путевку выбирать. -Я никуда не поеду, ты с ума сошел? Я только отца похоронила, мне не до поездок. -Юля, это была последняя воля твоего отца. Всё случилось, как сказал папа. Мы поехали в отпуск через 1,5 месяца после его смерти. Эта поездка действительно отвлекла меня от состояния глубочайшей депрессии. Думаю, отец бы не хотел видеть моих слёз и страданий. Да и Катюшка вон как радуется играя на берегу моря. Дедушка с небес, наверное, наблюдает за ней. Что не говори, но мне его жутко не хватает... Мы слушали эту историю с интересом. Бывает же такое. Я думаю о том, что, наверное, жутко знать дату своей смерти и готовится к этому дню. А может я ошибаюсь. (Автор Такая разная жизнь)

Что-то зацепилось, не могу разобраться что. 🐾❤️

Мы возненавидели её сразу, как только она переступила порог нашего дома. Кудрявая, высокая, худая. Кофточка у неё была ничего, но руки от маминых отличались. Пальцы были короче и толще. Их она держала замком. А ноги у неё были худее маминых. А ступни длиннее. Мы сидели с братом Валеркой, ему семь, мне девять, и метали в неё молнии. Длинная Миля она с километр, а не Мила никакая! Папа заметил пренебрежение с нашей стороны и цыкнул: – Ведите себя прилично! Что вы как невоспитанные? – А она к нам надолго? – капризно спросил Валерка. Ему такое можно было говорить. Он маленький и он мальчик. – Навсегда, – ответил папа. Было слышно, что он начал раздражаться. А если он выйдет из себя, нам не поздоровится. Лучше уж его не злить. Через час Мила собралась идти домой. Обулась. И когда выходила, Валерка исхитрился сделать ей подножку. Она чуть не улетела в подъезд. Папа заволновался: – Что, что такое случилось? – Да споткнулась о другую обувь, – сказала она, не глядя на Валерку. – Всё набросано. Я уберу! – с готовностью пообещал он. И мы поняли. Он её любит. Нам не удалось исключить её из жизни, как ни пытались. Один раз, когда Мила была с нами дома без папы, она, на очередное отвратительное поведение, сообщила нам ровным голосом: – Мама ваша умерла. Так, к сожалению, бывает. Она сейчас сидит на небушке и всё видит. Думаю, ей не нравится ваше поведение. Она понимает, что это вы из вредности так себя ведете. Вы так её память охраняете. Мы насторожились. – Валера, Ксюша, вы же хорошие ребятишки! Разве так память о маме надо охранять? Поступками и делами хорош человек. Я не могу поверить, что вы постоянно такие колючие, как ёжики! Постепенно такими разговорами она отбила в нас желание проявлять плохие черты. Один раз я помогла ей разложить продукты из магазина. Как же Мила меня хвалила! По спине погладила. Да, пальцы не мамины, но, всё равно, было приятно… Валерка заревновал. Тоже вымытые кружки на полке расставил. Мила и его похвалила. А потом ещё вечером папе громко, с восторгом рассказала, какие мы помощники. Он был рад. Её чужеродность долго не давала нам расслабиться. Хотелось уже впустить её в душу, но не удавалось. Не мама, и всё! Через год мы уже забыли, как жили без неё. А после одного случая и вовсе влюбились в Милу без памяти, как наш папа. … Валерке в седьмом классе приходилось несладко. Его, тихого и замкнутого, обижал один парнишка – Ванька Храмцов. Он был такого же роста, как Валерка, только наглее. Он конкурировал с Валеркой просто потому, что избрал его для этого. Семья Храмцова была полной, Ванька чувствовал защиту отца. Тот ему в открытую говорил: «Ты же мужик, бей всех. Не жди, пока они тебя плющить начнут». Вот и избрал Храмцов Валерку удобной мишенью. Тот приходил домой и ничего мне, родной сестре, не говорил. Ждал, когда всё само рассосется. А такие вещи сами наладиться не могут. Обидчики наглеют от безнаказанности жертвы. Храмцов уже в открытую бил Валерку. Сколько проходил мимо, столько и ударял в плечо. Мне удалось вытрясти все эти сведения из Валерки с великим трудом, когда увидела синяки на плечах. Он считал, что мужчины не должны переваливать проблемы на сестёр, пусть и старших. Не знали мы, что под дверью стоит Мила и внимательно слушает наш разговор. Валерка упросил меня ничего папе не говорить, иначе хуже будет. Также, он умолял, чтобы я не шла прямо сейчас расцарапывать Ваньке морду! А мне так хотелось! Я за брата убить могу! Папу в курс дела вводить тоже было нежелательно. Он сцепится с отцом Храмцова, а там и до тюрьмы недалеко... Завтра была пятница. Мила под видом похода в магазин проводила нас в школу, и тайком попросила показать Храмцова. Я показала. А пусть знает, козёл! А дальше было феерично. Начался у Валерки урок русского языка. Мила приветливо заглянула в класс, вся такая с причёсочкой и маникюром, и приятным голоском попросила Ваню Храмцова выйти из кабинета, потому что у неё к нему дело. Учительница разрешила, ничего не заподозрив. Пацан тоже спокойно вышел, приняв Милу за нового организатора. Ванька должен был получить гвоздики на весь класс для возложения солдатам-героям. Мила взяла его за грудки, оторвала от земли и прошипела: – Тебе чего от моего сына надо? – От к-ка-какого сына? – опешил он. – От Валеры Рябинина!! – Н-н-ничего… – Вот и я хочу, чтобы ничего! Потому что, если ты ещё раз тронешь моего сына, приблизишься к нему или глянешь не тем взором, я тебя урою, гад! – Тётенька, отпустите, – тонко запищал Храмцов. – Я больше не буду! – Пшёл отсюда! – поставила его на место женщина. – И попробуй что-то вякнуть про меня.для группы опусы и рассказы Я твоего отца в тюрьму посажу за воспитание малолетнего преступника! Понял? Учительнице скажешь, что я твоя соседка, ключ просила! А после уроков ты извинишься перед Валерой! Я сама прослежу… Тот шмыгнул в кабинет, поправляя форму. Проблеял про соседку. …Больше он на Валеру плохо не смотрел. Он на него вообще никак не смотрел, потому что стал избегать! Извинился в тот же день. Коротко, рублено, весь дергаясь, но извинился. – Папе не говорите, – попросила нас Мила. Но мы не выдержали, всё рассказали. Он был восхищён. В какой-то момент она и меня на путь истинный наставила. Я влюбилась в шестнадцать лет той дурной любовью, в которой гормоны затмевают разум и хочется запретного. Вспоминать стыдно! Ладно, расскажу. Я связалась с безработным и вечно пьяным пианистом, абсолютно не замечая очевидного. Он плёл моим неискушённым ушам что-то про то, что я его муза, а я плавилась в его руках, как воск. Это был первый опыт общения с мужчиной. Так вот, мама сходила к этому пианисту и задала два вопроса: «Трезвеет ли он хоть иногда и на что мы собираемся жить?» При наличии устойчивого жизненного плана она обещала рассмотреть возможность развития нашей любви. Естественно, если пианист возьмет мое обеспечение на себя. Потому что, одной прокуренной жилплощади было мало для подтверждения серьёзных намерений. Он был младше Милы на пять лет, а меня старше на двадцать пять. Она с ним не церемонилась. Ответы пианиста я приводить здесь не буду, но так стыдно перед мамой мне никогда не было. Особенно, когда она сказала мне: «Я думала, ты умнее». На этом моя любовная история закончилась, как-то гадко и некрасиво. Но до тюрьмы (ни у пианиста, ни у папы) не дошло. Вовремя Мила вмешалась… С тех пор прошло много лет. У нас с Валеркой семьи, в которых есть главные ценности: любовь, уважение, небезразличие, если твой близкий человек неправ, заблуждается. И привиты они Милой. Женщины, которая сделала бы для нас с братом больше, нет в этом мире. Папа с ней счастлив, ухожен и любим. Когда-то у неё произошла семейная трагедия. Мы с Валеркой и знать не знали! Папа не посвящал нас. …Мила полюбила нашего папу и ушла от мужа. Был у неё раньше сын, но он погиб по вине мужа. Она не смогла ему этого простить. Нам хочется верить, что мы немного приглушили Миле боль. В любом случае, её огромная роль в нашем воспитании никогда и никем не преуменьшалась. Вокруг неё всегда собирается вся наша семья. Не знаем уж, как Миле угодить, какие тапочки на её ножки надеть. Ценим её и бережём. Потому что, настоящие мамы, даже при наличии препятствий, в виде чьей-то недоброй ноги, никогда не спотыкаются. Автор: Ольга

Зебра спокойно шла… и ВНЕЗАПНО падает — начались роды! 🦓⚡️ Животное идёт по саванне, внезапно теряет равновесие и падает. Через секунду становится ясно — начинаются роды прямо на месте.

Сам ешь свой лук 😤

Испытав огромное облегчение, с удовольствием углубилась в детективчик. На нужной остановке я нащупала ногой туфель, с трудом в него влезла (оно и понятно, ножка-то распухла), и выбежала из вагона. Какой шок я испытала на платформе - трудно передать словами. На одной ноге у меня был черный туфель, на другой бежевый, причем обе туфли были левые... Я стояла и держалась за колонну, чтобы не упасть... У меня начиналась маленькая истерика... Как в таком виде идти на серьезные переговоры? Доехать до дома я уже не успевала, денег с собой на новые туфли у меня не нет... И тут я услышала тихий плач (поскуливание). Думаю, интересно, кому это сейчас хуже чем мне? Обошла колонну. Там оказалась девушка, стоящая на одной ноге и прижимающая мой туфель к груди... Какую гамму чувств я испытала при этом, передать невозможно... Я молча взяла свой туфель, отдала ей ее, развернулась и пошла. Слов у меня не нашлось... У нее, судя по всему, тоже... Из Сети