Русичи

Великое княжество Литовское при Витовте было на пике своего могущества. Чтобы обезопасить южные границы от постоянной угрозы со стороны Золотой Орды, которая тогда уже трещала по швам, Витовт придумал гениальный, как ему казалось, план. Он решил отколоть от Орды лакомый кусок — Крым (вместе со всем северным Причерноморьем, разумеется). И поставить там правителя, который бы во всем слушался Литву. Это решение стало классическим примером того, как сиюминутная выгода оборачивается долгосрочной катастрофой. Главным героем этого плана стал молодой ханский отпрыск Хаджи Герай. Его семья оказалась в изгнании, сбежав в Литву в ходе нашествия Тимура на земли Золотой Орды. Поселились они недалеко от Трок - официальной резиденции самого Витовта. Это прямо намекает: юный Хаджи Герай рос под присмотром великого князя. По сути, Витовт воспитывал своего карманного хана для Крыма. Дело в том, что на Крым у Хаджи Герая были веские права - это был наследственный улус его предков. А его дед Таш-Тимур даж

В дискуссиях о средневековой истории Великого княжества Литовского, часто можно столкнуться с одним настойчивым аргументом. Он касается языка, на котором ведется документооборот. Сторонники определенного взгляда на историю, апеллируют к неоспоримому факту: государственная документация в ВКЛ велась на западнорусском языке (в современной публицистике часто используется термин "старобелорусский"). Ну и дальше следует вывод: не надо, мол, врать про то, что создали это государство литовцы, у них не было письменности и т.д. Логика, скажем прямо, очень своеобразная. Давайте на минуту представим, что она верна и применим этот "железный" аргумент не к Литве, а к ее могущественному соседу - Польше. Здесь нас ждет большой сюрприз. Если вы думаете, что в средневековой Польше вся документация велась на польском языке, вы сильно заблуждаетесь. Главным языком власти, закона и летописания в польских землях на протяжении столетий был… латинский. Да-да, та самая латынь, язык древних римлян и католическо

В Таиланде россиянка из Томска упала у бассейна, получила травму головы и после этого начала говорить на древнерусском языке. Так пишут сейчас по всему интернету. Новость проскочила в Telegram-каналах (вроде бы источником был "Mash"), и быстро разлетелась по сети. Мол, женщина потеряла память, не помнит ни себя, ни родных, а из уст ее вылетают только древние слова. Пишут: "Елена - филолог по образованию, изучала филологию и педагогику". И это якобы все объясняет. Мозг якобы "откатился" к тому, что глубоко зашифровано в памяти. Известно, что иногда после травм люди начинают петь старые песни, цитировать стихи, говорить на языке, которым не пользовались десятилетиями. Только вот есть одно "но": древнерусский язык - это не то, на чем говорят филологи. Это письменный язык XI–XIV веков, с грамматикой, словарным запасом и фонетикой, которую даже специалисты воссоздают с трудом. Никто в мире не говорит на нем. Его не передают с молоком матери, его не услышишь на улице. Даже филологи, которые

Конец XI века застал Русь в состоянии перманентного кризиса. Единое государство, собранное Владимиром Святым и Ярославом Мудрым, трещало по швам. Система "лествичного права" порождала бесконечные конфликты. Князья-изгои, лишившиеся уделов, становились бродячими кондотьерами, готовыми поддержать любую сторону за обещание земель. Половецкая угроза нависала над южными рубежами. Степняки уже не просто совершали набеги - они стали инструментом в княжеских усобицах. Князья охотно приводили половецкие отряды для борьбы с родственниками, платя за это разорением собственных земель. На этом фоне и состоялся Любечский съезд 1097 года. Князья пытались остановить распад. Решение "каждый да держит отчину свою" должно было закрепить статус-кво. Василько Ростиславич, князь теребовльский, принадлежал к младшей ветви Рюриковичей. Его отец, Ростислав Владимирович, умер рано, оставив сыновей без серьезных владений. Василько получил крохотное Теребовльское княжество на окраине Галицкой земли. Но амбиции мо

Начнем мы с одной яркой и характерной для той эпохи истории. Однажды князь галицкий Владимирко Володаревич решил поехать на охоту. Собрал свиту свою и выехал. Нормальное княжеское развлечение, почему бы и нет. Знал бы он, какими проблемами эта охота для него обернется! В общем, князь где-то гуляет по лесам - день, два, три, неделю и так далее. Дело небыстрое, куда торопиться. А в Галиче тем временем кипят события. Бояре составили заговор против князя, поскольку понимают, что назревает серьезная война с Киевом. У Владимирко большие амбиции и сильный характер, а киевский князь Всеволод Ольгович и сам той же породы - конкурента терпеть под боком не станет. Короче говоря, пока Владимирко охотился, в Звенигород спешно летели посланцы от галичских бояр к его племяннику, княжившему там. Племянника звали Иван Ростиславич. И это именно он - герой нашей сегодняшней статьи. Звенигород был вторым по значимости городом Червонной Руси, однако если тебе предлагают сменить его на Галич, то грех упуска

Это что-то среднее между викингами, пиратами Карибского моря и казаками. Само их название происходит от слова "ушкуй" - особого типа судна, на котором они плавали. А вот откуда появилось название этого судна, сказать точно. Версий много. Одни считают, что от реки Оскуй под Новгородом, другие - что от вепсского "уской" (лодка). Кто-то вообще полагает, что оскуем поморы называли белого медведя и якобы укрепляли на носу своих лодок его деревянную голову. Но в общем, это не так важно. Новгород был особенным городом. Республика с вечевым управлением, торговый центр, "окно в Европу" для Руси. Здесь всегда хватало смелых, амбициозных и не очень законопослушных людей. Молодые парни, бедняки, пришлые - все они искали возможности разбогатеть. А на что можно было рассчитывать в те времена? На военную добычу. Вот они и объединялись в ватаги - вооруженные отряды, которые отправлялись в далекие походы за зипунами (добычей). Формально новгородские власти к ним отношения не имели. Но на самом деле боя

Когда мы говорим о беглых князьях эпохи средневековой Руси, обычно на ум приходит знаменитый Андрей Курбский, перебежавший от Ивана Грозного в Литву. Ну и еще ряд перебежчиков. Но история знала и обратный процесс, причем куда более масштабный и политически значимый. На протяжении XV - XVI веков десятки аристократических семей и удельных князей переходили из Литовского государства в Московское, принося с собой земли, военные силы и главное - легитимность в борьбе за русское наследство. Религиозный фактор стал решающим для многих. После Кревской унии 1385 года Великое княжество Литовское постепенно превращалось в католическое государство. Православная знать оказалась в ущемленном положении - их доступ к высшим государственным постам был ограничен, а возможности карьерного роста сужались. То что происходило в результате, напоминало современную "утечку мозгов", только в средневековом варианте это была "утечка князей". Аристократы голосовали ногами против религиозной дискриминации. Кроме то

«Почему народ увлекается западными космическими путешественниками и супергероями в сверхтехнологичных доспехах, пренебрегая родными – с бородой лопатой, зато с душой?» – спрашивают ревнители. Мы тоже спросим: «Почему наши должны непременно быть воплощением кондовой нарочитой архаики?» Такой архаики, которой, вероятно, никогда и не было в прошлом... Когда мы обращаемся к былинам во всем их разнообразии, то изумляет огромное количество современных сюжетов и образов. Отважные воительницы, не уступающие богатырям по силе и даже одерживающие над ними верх, богатыри-оборотни, завоевывающие победы хитростью, а не сермяжной правдой или душой нараспашку, мужчины, состязающиеся между собой в красоте щегольстве... и прочая, прочая... Но все эти сюжеты оставлены на задворках культуры, потому, что в отличие от сюжета про богатыря, вставшего грудью за родную землю, их не поднимешь на общественный стяг... Печально то, что и «любителям русской словесности» они оказались нужны как выеденное яйцо... пот

В 1380 году происходит судьбоносная Куликовская битва, где объединенные русские войска под предводительством московского князя Дмитрия Донского наносят сокрушительное поражение темнику Мамаю. Вскоре после этого окончательный удар по остаткам сил Мамая наносит его давний соперник, хан Тохтамыш, объединивший Золотую Орду. Мамай бежит в Крым, в генуэзскую Кафу (ныне Феодосия), к своим старым союзникам. Тем, однако, разгромленный неудачник неинтересен, поэтому ворота перед ним захлопываются. Мамай скитается по степному Крыму, пока его не убивают наемники по приказу Тохтамыша. На этом история Мамая заканчивается. Владел почти всей Золотой Ордой, а в итоге даже своего клочка земли под ногами не удержал, кончил жизнь в седле бесприютным беглецом. Но вот его сын, напротив, сумел-таки на ровном месте добыть себе неплохой кусок земли и даже основать собственное княжество. Сына звали Мансур. Оставаться в Крыму, где сложил голову его отец и где точно так же в любую секунду могли прирезать его само

Почти три килограмма серебра. Около 1800 монет (включая фрагменты) и более 80 ювелирных изделий. Такого в Новгороде не находили уже очень давно. Это четвертый клад за всю историю новгородских раскопок, относящийся к X веку. И при этом - самый крупный. Монеты оказались со всего света. Персидская драхма шаха Хосрова II, жившего еще до ислама. Денарий германского императора Оттона I. Византийские милиарисии с именами Константина Порфирогенета и Иоанна Цимисхия. Но большинство - восточные дирхамы. Их чеканили в Багдаде, Бухаре, Самарканде, Балхе. Многие - саманидские, от правителей Средней Азии. Самая поздняя точно датированная монета - 974–975 год. Это значит, что клад был закопан в конце 970-х. То есть еще до 988-го, когда Владимир крестил Русь. Интересно не только то, что монеты пришли с разных концов мира, а как их использовали. Многие из них - с приклепанными ушками. Их не тратили. Их носили. Как подвески. На одном саманидском дирхаме - граффити: изображение молота Тора. Языческий си