ТИХИЙ УГОЛОК МОЕЙ ДУШИ

Те люди, которые сегодня считают себя элитой, учились в Советском Союзе, где элитных школ не было. Они выучились за госсчет, заняли свое место в жизни! А потом: не было ни копейки вдруг алтын. Был обычным человеком, а стал - миллионером в одночасье. Как такое возможно? И сразу человек меняется, становится «элитой». Почему сегодня в нашей стране одним достаётся всё, а другим ничего? Кто-то особняки себе в Лондоне прикупает, а другие копейки считают. Мне больно на бабушек смотреть, которые милостыню просят. Это оскорбительно: человек всю жизнь проработал, а пенсия у него такая, что её хватает только на хлеб и лекарства. Именно восстановлением социальной справедливости должно заниматься руковод-ст-во страны, чтобы у народа была гордость за Россию. Тут вот обсуждали: нужно ли ещё увеличить учебное время, чтобы дети без дела по улицам не болтались? А не лучше ли просто заново открыть бывшие Дома пионеров, где раньше работали десятки бесплатных секций? И мы после школы бежали в Дом пионеров и в хоре пели песни о Родине или танцевали, или рисовали, или какие-то модели конструировали. А вечером уже бежали домой делать уроки. Я открываю не Америку - это всё можно сделать, рубля не приложив. Эти бывшие Дворцы культуры сейчас заняты чёрт-те подо что! Освободить их! И сделать не платные студии, а общедоступные. Вы никогда не задумывались о том, почему список миллиардеров год от года растёт в нашей стране? Это разве нормально? И нормально ли то, что, например, одних детишек в детский сад привозят на машине с персональным водителем и охранником, а детей других родителей годами в тот же сад приткнуть невозможно? А между тем воспитание начинается с детского сада, там формируются многие качества личности. Я уже говорил как-то, но повторю: взращивание любви к Родине начинается только тогда, когда ты чувствуешь заботу Родины о тебе. Что случилось с людьми? Я говорю про тех, кто шикует, кто ухватил куш и не хочет его отдавать. Это же пародия на человеческую жизнь — жировать среди бедных. Юрий Соломин

Facebook дважды заблокировал аккаунт журналиста ВГТРК Андрея Медведева за его пост о выступлении в Бундестаге. Поэтому текст этого поста заслуживает, чтобы его прочли еще раз: “Если бы мне пришлось выступать в Бундестаге, как мальчику Коле, то я, пожалуй сказал такие слова: - Уважаемые депутаты. Сегодня я увидел чудо. И это чудо называется Германия. Я шел к вам и смотрел на красивые берлинские улицы, на людей, на замечательные памятники архитектуры, и теперь я стою тут, и смотрю на вас. И я понимаю, что всё это чудо. Что вы все родились на свет и живете в Германии. Почему я так думаю? Потому что учитывая то, что ваши солдаты сделали у нас, на оккупированных территориях, бойцы Красной Армии имели полное моральное право уничтожить весь немецкий народ. Оставить на месте Германии выжженное поле, руины и только параграфы учебников напоминали бы о том, что была когда-то такая страна. Вы вероятно не помните всех подробностей оккупации, но это и не нужно. Я просто напомню вам о том, что солдаты Вермахта и СС делали с советскими детьми. Их расстреливали. Часто на глазах у родителей. Или наоборот, сначала стреляли в папу с мамой, а потом в детей. Ваши солдаты насиловали детей. Детей сжигали заживо. Отправляли в концлагеря. Где у них забирали кровь, чтобы делать сыворотку для ваших солдат. Детей морили голодом. Детей жрали насмерть ваши овчарки. Детей использовали в качестве мишеней. Детей зверски пытали просто для развлечения. Или вот вам два примера. Офицеру вермахта мешал спать младенец, он взял его за ногу и разбил его голову об угол печки. Ваши летчики на станции Лычково разбомбили эшелон, на котором пытались вывезти детей в тыл, и потом ваши асы гонялись за перепуганными малышами, расстреливая их в голом поле. Было убито две тысячи детей. Только за одно то, что вы делали с детьми, повторюсь, Красная Армия могла уничтожить Германию полностью с ее жителями. Имела полное моральное право. Но не сделала. Жалею ли я об этом? Конечно нет. Я преклоняюсь перед стальной волей моих предков, которые нашли в себе какие-то невероятные силы, чтобы не стать такими же скотами, какими были солдаты Вермахта. На пряжках немецких солдат писалось «С нами Бог». Но они были порождением ада и несли ад на нашу землю. Солдаты Красной Армии были комсомольцами и коммунистами, но советские люди оказались куда большими христианами , чем жители просвещенной религиозной Европы. И не стали мстить. Смогли понять, что адом ад не победить. Вам не стоит просить у нас прощения, ведь лично вы ни в чем не виноваты. Вы не можете отвечать за своих дедов и прадедов. И потом, прощает только Господь. Но я скажу честно – для меня немцы навсегда чужой, чуждый народ. Это не потому что лично вы плохие. Это во мне кричит боль сожженных Вермахтом детей. И вам придется принять, что как минимум еще моё поколение - для которого память о войне это награды деда, его шрамы, его фронтовые друзья - будет воспринимать вас так. Что будет потом, я не знаю. Возможно, после нас придут манкурты которые все забудут. И мы многое для этого сделали, мы много что просрали сами, но я надеюсь, что еще не все потеряно для России. Нам конечно нужно сотрудничать. Русским и немцам. Нужно вместе решать проблемы. Бороться с ИГИЛ и строить газопроводы. Но вам придется принять один факт: мы никогда не будем каяться за нашу Великую эту войну. И тем более за Победу. И тем более перед вами. Во всяком случае, повторюсь, моё поколение. Потому что мы тогда спасли не только себя. Мы спасли вас от вас самих. И я даже не знаю, что важнее.” P.S. Не только прочти, но и дай прочесть другим

Ситуация, тронувшая до самого сердца… "Сел в поезд Курск-Белгород. Вагон полон пассажиров. Расположился на своем месте, рядом женщина преклонного возраста. Недалеко от нас, но по другую сторону, солдат, по всей видимости, мобилизованный, возвращающийся домой в отпуск. Поезд тронулся, боец налил себе чай и все, больше у него ничего нет. Старушка, сидящая рядом, обратила на него внимание и полезла в свою сумку, достала бутерброды и конфеты, и передала ему. Он с улыбкой на лице ее отблагодарил и взял угощение. Казалось бы, такая простая ситуация взаимопомощи и чуткости друг к другу, но как она много говорит о доброте русской души!" — рассказывает очевидец.

«Если гражданина заставляют платить за образование и медицинское обслуживание, пенсию накапливать из собственных средств, жилье и коммунальные услуги оплачивать полностью, по рыночной цене, то зачем мне такое государство?! С какой стати я должен еще платить налоги и содержать безумную армию чиновников? Я всегда на всех уровнях говорил, что здравоохранение, образование и наука должны обеспечиваться из бюджета. Если государство сваливает эту заботу на нас самих, пусть исчезнет, нам будет гораздо легче!» © Жорес Алферов, великий советский физик, лауреат Нобелевской премии

Осужденный полицейский попросил разрешить в последний раз увидеть свою собаку, но когда овчарка зашла в зал, произошло кое-что неожиданное . Зал суда был глухим. Ни один шорох не нарушал тишины, слышался лишь гулкий голос судьи, читавшего приговор. — Бывший офицер полиции Алекс Миллер признается виновным в получении взятки и злоупотреблении служебным положением… Вам есть что сказать, офицер? Алекс стоял с опущенной головой, сжав кулаки так, что побелели костяшки. Он не слушал приговор — каждое слово уничтожало его. — Умоляю… — прохрипел он. — Позвольте мне попрощаться с Рексом. Он… он всё, что у меня осталось. У меня нет семьи. В зале прошел ропот. Судья, нахмурившись, бросил взгляд на прокурора. Тот, поколебавшись, кивнул. Через минуту дверь приоткрылась, и в зал вошёл Рекс, немецкая овчарка с глазами, в которых было больше человечности, чем у многих людей. Он шёл уверенно, словно понимал, что это не обычный день. Алекс упал на колени, раскинув руки. Рекс бросился к нему, громко скуля. Мужчина обнял пса, прижав лоб к его лбу. — Прости, Рекс… Прости, что подвёл тебя… Прости, что не смог доказать свою правоту… Слёзы катились по его щекам. Рекс тихо зарычал, будто в знак протеста, и вдруг — вырвался из его рук. И тут произошло кое-что очень неожиданное  — Рекс?.. — удивлённо пробормотал Алекс. Пёс, не оборачиваясь, резко рванулся вперёд — прямо к другому полицейскому, стоявшему у стены. Это был бывший напарник Алекса — Оливер. Тот, кто давал против него показания. Тот, кто казался спокойным… до этой секунды. Рекс остановился перед ним и зарычал. Протяжно. Угрожающе. Зал затаил дыхание. — Что это значит?.. — пробормотал судья. Оливер сделал шаг назад. Рекс — вперёд. Тогда пёс вскочил на задние лапы и ткнулся мордой в нагрудный карман офицера. Оливер вздрогнул. — Уберите его! — выкрикнул он, но слишком поздно. Офицер охраны бросился вперёд, но прокурор остановил его жестом. Один из судебных приставов подошёл ближе, открыл карман — и достал флешку. — Что это? — спросил судья. Рекс сел у ног бывшего напарника, глядя в глаза, не отводя взгляда. Флешку вставили в ноутбук. Видеозапись. Оливер, пересчитывающий деньги. Оливер, подделывающий документы. Оливер, говорящий по телефону: «На Миллера всё спишем, он молчать будет — гордый». — Суд откладывается. Подозреваемого взять под стражу. Приговор Миллера аннулировать до выяснения всех обстоятельств. Алекс сидел на полу, прижав руку к груди. Рекс медленно подошёл к нему и ткнулся носом в щеку. — Ты спас меня, — прошептал Алекс.

Знак ворона. Глава 1 Идти было совершенно некуда. Лена пересчитала оставшиеся деньги: не густо. Если не шиковать, неделю протянуть можно. А что делать дальше - она не представляла. Девушка села на лавочку и принялась неторопливо жевать пирожок с капустой, запивая его кофе из автомата. Уже два дня она ночевала в парке, на лавочке в круглой ротонде в самом дальнем уголке. А до этого - на железнодорожном вокзале. Но уже на вторую ночь её заприметил дежурный полицейский и, проверив у Ленки документы, предупредил, что если и на следующую ночь она вновь придет сюда ночевать, он её заберет в дежурную часть, а уж там решат, что с ней делать. Пришлось искать укромный уголок в городском парке, благо погода позволяла. Как и положено в начале июля, ночи были теплыми, и Ленка, закутавшись в тонкий плед из микрофибры и, подложив под голову рюкзачок, никем не потревоженная спала до самого утра. Кофе был выпит, пирожок закончился еще раньше, чем кофе. Ленка включила телефон, зарядки должно было хватить ещё на несколько часов, но интернет в этом уголке парка не ловился, срочно нужно было найти какое-нибудь кафе со свободным доступом к сети. Лена поднялась с лавочки, потянулась, выбросила стаканчик из-под кофе в урну и направилась к видневшемуся неподалёку стеклянному павильончику. Вывеска над входом оповещала потенциальных клиентов, что это кафе-мороженое под названием «Жу-Жу». Название было дурацким, но девушку это мало волновало. Вчера она обнаружила, что для посетителей в кафе есть бесплатный вай-фай, сигнал был слабым, но если стать метрах в пяти от кафе, вполне можно было к нему подключиться. Ленка искала работу. Работа, желательно с проживанием, была единственным выходом из создавшейся ситуации. Работа, работа, работа. Продавец мороженого, работа на складе... Несколько вакансий сиделки с проживанием. Правда, требовались рекомендации, но Ленка не парилась по этому поводу. Главное - встретиться с работодателем, а там - как пойдет, Ленка обладала удивительной способностью: она умела влиять на людей, главное поймать взгляд визави. Правда, в случае с Колей её способность не помогла: она почему-то молчала, забившись в уголок. Но в этом девушка была виновата сама: она просто влюбилась. .*** Родителей своих Ленка не помнила, в детский дом попала совсем крохой. Маленькую светленькую девочку заметил полицейский патруль в перекочевывающем куда-то цыганском таборе, который ожидая автобус, расположился на полу автовокзала на тюках и перинах. Цыганята галдели, носились между кресел в зале ожидания, девочка не отставала, бегала вместе со всеми, бойко выкрикивая что-то по-цыгански. Откуда взялся этот ребенок в таборе цыгане объяснить не могли, ругались на смеси русского и цыганского языка и девочку отдавать не хотели. Ребенка всё же забрали и передали в органы опеки, где и было установлено, что девочке примерно 4 года, зовут её Леночка, и что любит она «чупа-чупа». Папу звали «папа», маму – «мама». И это было всё, что смог вытянуть из ребенка штатный психолог. Ни откуда она, ни как попала к цыганам, Леночка рассказать не могла. Но было ясно, что в таборе она не первый день, ибо она бойко ругалась по-цыгански, умело выпрашивала деньги и танцевала как заправская цыганка. На шее у девочки была цепочка с медальоном, на одной стороне которого бы выбит силуэт ворона, раскинувшего крылья, а на обратной стороне выгравирована надпись на иностранном языке. И медальон и цепочка были сделаны из металла, похожего на никель, вряд ли имеющего хоть какую-то ценность. Видимо, потому на медальон и не позарились в цыганском таборе. Вскоре девочка оказалась в детском доме, где выросла, благополучно окончила школу, поступила в медицинский колледж. К медальону Ленка привыкла и никогда его не снимала. Документы на малогабаритную однокомнатную квартиру Леночка получила, как и другие детдомовцы сразу после выпуска. Она училась в колледже, подрабатывала по вечерам и выходным в «Жар-пицце» официанткой, и потихонечку обживала маленькую, но свою квартирку. Детдомовцы, получившие квартиры в этом отдалённом микрорайоне, держались друг друга, ведь родственников у большинства из них не было, и рассчитывать он могли только на помощь тех, с кем выросли. Эля Кузмина, лучшая и единственная подруга, получила квартиру в том же доме, что и Ленка. Эля окончила курсы парикмахеров и уже работала в небольшом салоне под названием «Fix Prais», где за простые стрижки с посетителей брали небольшую фиксированную плату. Иногда вечером Эля забегала к Ленке, и они чаёвничали на крохотной кухоньке, мечтали о будущем, поедая крошечные пирожные, принесённые Элей. «На один укус», - называла их Ленка. Пирожные Эля пекла сама, она вообще любила печь: пирожки, пирожные, замахивалась и на торты. Всё у неё получалось необыкновенно вкусно. - Вот накоплю денег и открою своё кафе- кондитерскую, - мечтательно говорила она подруге. - И будет моё кафе самым известным в нашем городе. А кофе и пирожные может, и самыми лучшими во всей стране. - А как же парикмахерское дело? - улыбалась Ленка. - Да ну, - отмахивалась Эля, - это так, временно. Курсы полугодовалые были бесплатные, вот и пошла, что бы скорее зарабатывать начать. Ты ж знаешь. Так и жили подружки рядышком, мечтая каждая о своем. Ленка, наконец, закончила медицинский колледж, получила диплом и уже подала резюме в несколько медучреждений. Но тут встретила Колю. *** День давно перевалил на вторую половину, но жара не спадала. Ленка едва волочила ноги от усталости. Она шла по чистенькой улице с богатыми домами, с высокими заборами и солидными коваными воротами. «Улица Виноградная, дом номер 7». Гласила надпись на аккуратной табличке, прикрепленной на заборе из зелёного профлиста. Лена нажала на кнопку звонка. Потом ещё раз. - Кто? - ответили из дома низким женским голосом. - Я по объявлению, - Ленка постаралась придать своему голосу уверенности, - мне назначено. Раздался щелчок, и калитка сбоку от ворот медленно отошла, открывая дорожку, мощенную жёлтым кирпичом. Девушка глубоко вздохнула и ступила на неё. «Мы в город изумрудный идём дорогой трудной». Слова песенки тут же закрутились у Ленки в голове, и как-то сразу она успокоилась. «Даже если не возьмут - ничего страшного. В конце концов, переночую еще раз в парке», - думала она, и, уже особо не надеясь ни на что, поднялась по ступенькам на открытую веранду, сплошь увитую диким виноградом. Едва она протянула руку, чтобы постучать в дверь, как та распахнулась, и перед Ленкой возникла немолодая сутулая тетка, похожая на даму из какого-то старого фильма, снятого по мотивам детектива Агаты Кристи. - Что замерла? Проходи, - сердито сказала тётка, - тебя здесь не съедят. Она закрыла дверь и, велев, Ленке следовать за ней, неслышно пошла вперед. Казалось, что тётка едва переставляет ноги, но девушка еле поспевала за ней. Они прошли без остановки несколько комнат и вошли в кабинет, обставленный старинной мебелью. Что это кабинет, Ленка поняла сразу, хотя прежде никогда такой обстановки не видела. В лучах, заливавшего помещение вечернего солнца танцевали биллионы пылинок, Ленка чихнула. Раз, другой, третий. Успела достать из кармана носовой платок и чихнула в него уже четвёртый раз. - У тебя простуда? - раздался писклявый голос, - нам не нужна больная сиделка. Лена прищурилась и, наконец, рассмотрела у противоположной стены большой старомодный письменный стол. За ним сидела черноволосая толстая тётка. Ленке стало смешно: голос совершенно не походил этой бабище. С трудом удержавшись от смешка, она ответила испуганным голосом: - Нет, нет, что вы. Я здорова, просто здесь очень пыльно. - Да здорова она, как кобыла, с чего это ей быть простуженной в такую жару? - заступилась за девушку костлявая тётка. - Помолчи, Агата, - прервала её толстуха, - здесь я всё решаю. - Ты, ты, - проворчала костлявая, - хотя не мешало бы тебе, Инесса, иногда прислушиваться и ко мне. «Вот так имена! Инесса, Агата. Уржаться можно», - думала про себя Ленка. Более неподходящих имён для этой парочки вряд ли было можно найти. - Подойди ближе,- пропищала Инесса. Лена подошла, повинуясь толстухе. - Ты представляешь себе, что тебе придется делать в этом доме? - Ухаживать за пожилым человеком? - робким голосом предположила Лена, стараясь встретиться с взглядом узеньких глаз Инессы. Наконец, ей это удалось. Их взгляды пересеклись, и теперь уже Инесса не сводила глаз с девушки. - Не просто за пожилым, - пищала толстуха, - а за больной и практически выжившей из ума старухой. Кормить ее, мыть, менять памперсы. Давать таблетки по часам, делать уколы при необходимости. У тебя ведь есть медицинское образование? - Да, - торопливо подтвердила Лена, стараясь не отпускать взгляд Инессы, - я закончила медицинский колледж. Ленка ожидала, что толстуха попросит диплом и рекомендации, но та устало махнула пухлой рукой. - Как тебя зовут? - Лена. - Ты нам подходишь, Лена. Мы тебя берём. Испытательный срок - неделя. Ступай и скажи Агате, что бы она проводила тебя в твою комнату. Сегодня устраивайся и отдыхай, а завтра приступишь к своим обязанностям. - А оплата? Какова оплата? - еще не веря тому, что сегодня ей придётся спать в чистой постели, спросила девушка. Инесса назвала цифру. «Маловато, однако», - только успела подумать Лена, как толстуха добавила: - Это вознаграждение за неделю работы. Оплата каждый следующий понедельник. Платить будем наличными, эти новомодные карты мы не признаем. Ленка радостно рассыпалась в благодарностях. - Иди, иди, - пропищала тетка, - у меня голова разболелась от тебя. Агата поджидала Ленку за дверью. Она опять молча повернулась и, велев следовать за ней, пошла вперед. Они вновь прошли через длинную череду комнат и коридоров, и подошли к лестнице, ведущей куда-то наверх. Тут Агата остановилась. - Поднимайся, - велела она Лене. - Наверху комната, в которой ты будешь жить. Всё самое необходимое там приготовлено. Сегодня отдыхаешь, а с завтрашнего дня приступишь к своим обязанностям. Учти, подниму рано. Лена, не дожидаясь повторного приглашения, быстро поднялась наверх. Перед ней была одна единственная дверь, в замочной скважине торчал ключ. Повернув его, Лена вошла в комнату и довольно улыбнулась: это было небольшое, но светлое помещение в мансарде с панорамным окном, выходящим в сад. Кровать, шкаф, столик возле окна, прикроватная тумбочка, пара стульев. Из благ цивилизации - розетка у стола и электрический чайник. Лена достала из рюкзачка зарядник и поставила телефон на зарядку. Тот был уже при последнем издыхании, удивительно, как он раньше не отключился. Девушка открыла шкаф: в идеальном порядке на полке лежала стопка постельного белья. На плечиках висели комплекты медицинской одежды нежно голубого цвета. Из рюкзака Лена вытащила плед, трусики и запасной лифчик, свитер, джинсы, пару маек, и аккуратно сложила все вещи на свободную полку, рядом с формой повесила сарафан и юбку с блузкой. «Да уж, - вздохнула она, критично осмотрев свои вещи, - не густо». Закрыла дверцы шкафа и села на стул. И только тут заметила ещё две двери за шкафом и с любопытством открыла одну. За этой дверью была ванная комната, чистенькая и аккуратная. В зеркальном шкафчике стояли бутылочки с шампунями, бальзамами и чем- то ещё. Ленка открутила колпачок и понюхала: запах был нежным и приятным. Большое махровое разовое полотенце висело на крючке. Рядом - такого же цвета махровый халат. Была в ванной и стиральная машина автомат. Ленка заткнула слив ванной пробкой и открыла горячую воду. Затем забросила пыльную одежду в машинку и запустила стирку. Щедро плюхнула в набравшуюся воду пенку и улеглась в ванну. После нескольких дней блужданий по жаре это была как раз тем, что ей сейчас было нужно больше всего. Теплая вода приятно обволакивала тело, Лена вспоминала события последних дней и сама не заметила, как задремала. Снился ей Коля, улыбчивый, ласковый. Снилось, как уговаривал её продать квартирку и уехать вместе с ним к нему на родину. А там поженятся они, а жить будут у Коли, у него квартира большая, двухкомнатная, в престижном районе Шуйцы. А деньги от продажи Ленкиной квартиры он предлагал в дело пустить, открыть торговую точку. Влюблена была Ленка, верила каждому слову. И как её Эля Кузмина не отговаривала, как не просила одуматься и квартиру не продавать, Ленка её не послушала. Ядовито ответила: «Завидуешь, Эль?» Квартиру продали быстро, и уехали она вместе с Николаем в подмосковный город Шуйцу. Там Коля привел её в свою квартиру действительно в очень престижном районе. Ленка только рот открыла от восхищения, так ей квартира понравилась. Через пару дней подали заявление в загс. Вода почти остыла, сколько же она спала? Лена включила душ, вымылась, закрутила волосы в полотенце, накинула халатик. Он был ей впору. Интересно, так совпало или сиделку подбирали ещё и по комплекции? Девушка вернулась в комнату, попутно заглянув за соседнюю с ванной комнатой дверь. Как и ожидалось, там был обычный санузел. В дверь постучали, Лена открыла. За дверью с небольшим подносом, на котором теснились тарелки с едой и высокий стакан с жидкостью нежно-персикового цвета, похожей на компот, стояла женщина среднего возраста в форме такого же цвета, что висела в шкафу у Ленки. - Ужин, - произнесла женщина, - сегодня ешь в комнате, а в дальнейшем будешь есть на кухне, с остальной прислугой. Туда же вернешь и поднос с тарелками. - Спасибо, - обрадовалась Ленка, принимая поднос. Она даже не предполагала, что ее здесь сегодня ещё и накормят. Женщина развернулась, намереваясь уйти. - Подождите, - окликнула ее Ленка, - как вас зовут? - Матильда, - ответила женщина. - Я здесь повар. «Ну и ну! - Прыснула про себя Ленка, - Матильда. Может, и мне имя поменять. А что? Назовусь Виолеттой, например». - А я - Ленка, спасибо огромное за ужин. Она уселась за стол и, наконец, впервые за день плотно поела. «Хорошо-то как, - думала она, засыпая. - Я сегодня, прямо, в рай попала». О том, что будет завтра, думать не хотелось. Продолжение следует Ольга Артёмова

КОГДА Я ВИЖУ РЖУЩУЮ ДО ИЗНЕМОЖЕНИЯ ТОЛПУ НА ПОШЛЫХ ЭСТРАДНЫХ КОНЦЕРТАХ, А ЭТО ТУПОЕ РЖАНИЕ И ПОШЛЫЙ ЮМОР тиражируются миллионами телевизоров, когда вижу бесстыдных девиц, по тому же телевизору смакующих свои сексуальные приключения, слышу о том, что в школе уменьшено количество часов, отпущенных на изучение литературы, — у меня возникает ощущение, что кто-то очень хочет вновь превратить народ в стадо… Олег Басилашвили "Неужели это я!? Господи"

Моя душа настроена на осень… Моя душа настроена на осень, Гостит печаль на сердце у меня. Опять часы показывают восемь — Короткий миг сгорающего дня. В тот день в саду проснулись хризантемы И были так беспомощно-нежны… Когда вы вдруг коснулись вечной темы, Я поняла, что вы мне не нужны. Открыт мой белый веер Сегодня не для вас. Я укорять не смею Прохладу ваших глаз. Быть нежной вам в угоду Я больше не могу. Вы цените свободу? Что ж, я вам помогу. Я тороплю мгновенья к листопаду, К холодным дням мгновенья тороплю. Я вас прошу, тревожиться не надо. Мне хорошо, но я вас не люблю. Хрустальный дождь рассыпан по аллеям, Вздохнете вы — погода так скверна! А я, мой друг, нисколько не жалею, Что прошлым летом вам была верна.🤍 Лариса Рубальская