«ИВАНЫЧ»

Часть 3
На вопрос, как так вышло, Иван Викторович только пожал плечами:
— Да вот как-то вышло. Может, документы вовремя не пришли, может, всё это по дороге где-то потерялось.
С наградой вышло, действительно, несправедливо, но без поощрения «Иваныча» всё-таки не оставили, предложив ему место в Тюменском высшем военно-инженерном командном училище имени маршала инженерных войск А.И. Прошлякова…
Но всё это будет потом. Пока же, не умевший сидеть без дела морпех, начнёт искать в Дарасуне работу. Иван посоветует сыну устроиться в МЧС, но там надо будет ждать очереди, что Даниилу, привыкшему к тому, чтобы в руках горела работа, было не по душе:
— Не захотел он ждать: «Ну, что я буду дома сидеть?» - И устроился на работу в Туринскую на должность сапёра. Там же подписал новый контракт и начал служить. Почти каждый день там был, плюс наряды бесконечные. Как только свободное время появлялось, он его, естественно, с друзьями проводил. Максим Вяликов, Андрюшка Дроздов, Димка Плеско… Все дарасунские. На «Кресты» ездили – на озере за Дарасуном. Шашлыки жарили, купались. У нас уазик есть, вот на нём они и гоняли.
«Батя, я людей убил!»
СВО застанет Даниила на учениях в Беларуси, куда он отправится 15-го января 2022-го года. По словам Елены Викторовны, на те учения Даня мог не ехать:
— Их ещё спрашивали, кто согласен, а кто не согласен на эти учения ехать. Он нам потом говорит: «Я решил, что не буду пацанов бросать».
22-го февраля Даниил отправит матери короткое сообщение: «Мама, мы сейчас на связи не будем где-то недельку, ты меня не теряй». – Дальше всё будет раскручиваться со скоростью вращающейся пращи:
— А потом по новостям всё это началось… Мы, конечно, сразу всё поняли. - говорит Иван Викторович. - Он всё это время на связь с нами не выходил. Полтора месяца было полное молчание. Мы уж думали, не случилось ли с Даней самое страшное, а оказалось, что они были на марше. Они аэропорт в Гостомеле брали. Там вышка какая-то была, Даня на неё лишний раз не хотел залезать, но, потом залез и уже оттуда нам позвонил: «Мама, папа, со мной всё в порядке. Жив-здоров. За меня не переживайте!» - Особо ни о чём и не поговорили - им же нельзя было звонить, потому что по звонку могло потом прилететь с той стороны. Там по сигналам телефона быстро вычисляли. Он когда в отпуск приезжал, рассказывал, что им четыре километра до Киева оставалось, и их после этого развернули обратно, а когда они начали обратно выезжать, их там начали хлестать. Туда-то зашли без потерь, а обратно выходили, их там уже встречали. Украинцы мосты с двух сторон взрывали, замыкали их и жгли. Выйти оттуда удалось чудом. Просто какая-то часть моста не взорвалась, и получился небольшой коридор, по которому им удалось выскочить. Кто не успел, там и остались.
Встав, Иван Викторович отвернулся, быстро вытерев глаза, соскучившиеся по своему Даньке, который так и не успел реализовать свои планы, самым главным из которых был план поскорее дослужить по контракту, о чём он не раз говорил отцу:
— Он, когда мы с ним говорили, уже хотел поскорее дослужить и устроиться хоть куда – хоть гайки крутить, хоть по вахтам ездить. Просто он там насмотрелся всякого… Особенно после Бучи эти мысли у него появились, когда их на западе объявили «международными террористами». На западе к тому времени вовсю начали раскручивать эту тему с Бучей, будто наши ребята там, якобы, всех мирных жителей переубивали. Потом мне Даня говорил, что когда они в Бучу заехали, там всё тихо было, а когда обратно возвращались, там уже по краям дороги лежали убитые украинскими военными мирные люди. Самое страшное, говорил, что там было много убитых детей. Потом Даню переведут в разведку. Позывной у его был «Иваныч», а в Крыму потом его будут звать «Мишкой». С ним даже командиры советовались – он самый опытный из парней был, рассудочный очень. Их когда на отдых в тыл вывозили, чтобы они отдохнули, он там всегда старался пацанам дух боевой поднять. Даже баню там построил…
8-го мая, накануне 80-летия Великой Победы, мне, вдруг, снова напишет командир Дани:
— Здравствуйте. Думал, думал и решил. Вы ведь о Дане и Лёхе очерк пишете. Может, всё-таки сказать их позывные?
Вопрос командира показался мне и полной неожиданностью, и неким ответом из Небесной канцелярии, куда я безответно, пока работал над очерком о Данииле, отправлял свои «депеши» с одним желанием – узнать об «Иваныче» как можно больше. Уж больно зацепил меня этот весёлый парень. А тут такое…
Не ответить согласием я не мог:
— Здравствуйте! Конечно, сказать.
Командир написал по-армейски сухо и конкретно, но, главное, точно, за что я мысленно пожал ему руку:
— Парфёнов Алексей – Лёлик. Михневич Даниил – Буря. Меня не надо.
— Благодарю. С Днём Победы!
— С Днём Победы!
«Буря»… Вот так поворот», - подумалось мне в этот момент. Этот короткий диалог, в каком-то смысле, станет для меня очередным мистическим моментом, таким же, каким был случай с Евой. В какой-то момент мне покажется, что ребята словно хотели, чтобы о них была написана правда и вот, казалось бы, из ниоткуда начала приходить то одна информация о Дане, то другая…
Впрочем, менять названия очерка, которое появилось задолго до разговора с командиром, даже узнав настоящий позывной Дани, я не стал, успев по-журналистски прикипеть к нему. В тот момент почему-то пришла мысль: «Пусть будет Иваныч». «Буря» тоже неплохо, но «Иваныч» лучше». - Было в этом позывном что-то родное, домашнее, пахнущее деревянным домом, семьёй и напоминавшее об отце Даниила, с которым они были больше друзьями, - самыми верными на земле, - о которых обычно говорят, «не разлей вода», чем сын с отцом.
Вскоре Даниил, которого наотрез отказывались брать пули и осколки, заработает контузию, которую он получит в бэтэре. В самый ответственный момент, как назло, заклинит пулемёт. Пока «Иваныч», кроя по матушке «укропов», будет разбираться с КПВТ, именно в этот момент в борт прилетит вражеский дрон. Когда «Иваныч», которого вырубит и оглушит взрывом, придёт в себя, в «салоне» бэтэра он будет уже один. Через какое-то время он потихоньку начнёт выбираться к своим.
Это будет уже второй случай, когда Даня, сам удивлявшийся своей везучести, подёргает судьбу за усы. В качестве своеобразного «наследства» контузия оставит «Иванычу» сильные головные боли. На просьбу родителей лечь на обследование в госпиталь, Даниил ответил резким отказом: «Буду потом, как молодой инвалид… Не хочу».
В Дарасун «Иваныч», отпуск которого едва не сорвался из-за недопонимания двух его непосредственных командиров, приедет, когда Еве будет идти шестой месяц. Можно только догадываться о чувствах молодого отца, который весь отпуск не будет выпускать дочку из рук. Теперь у «Иваныча» был смысл жить, терпеть и выворачиваться из цепких рук когтистой судьбы. Взяв в аэропорту такси, Даня приедет домой по «гражданке» с подарками для родителей и, конечно, с неизменной улыбкой:
— Мы в это время дома были, - вспоминает Елена Викторовна. – Ваня-то об этом знал, он в это время мясо разделывал, а я так, только догадывалась. Он как домой зашёл, сразу Евушку на руки взял. Он очень не хотел возвращаться назад, но и не вернуться тоже не мог – не мог бросить парней, своего друга Лёшку. Он когда после отпуска обратно уезжал, помню, сказал: «Если я туда ещё раз попаду, я оттуда уже не вернусь – не может столько раз везти одному человеку».
В тот день морпеха, сердце которого разрывалось на куски от мысли о расставании с родителями и дочкой, кажется, не хотело отпускать само небо:
— Мы когда Даню провожали, даже на самолёт опоздали. В этот же день ему пришлось лететь другим бортом. Он в тот момент сильно переживал, что Лёха, друг его, без него куда-нибудь уедет. Но потом, когда Даня погиб, я поняла, что этот случай с опозданием на самолёт был знаком, что ему туда не надо лететь, хотя мы с моим мужем были уверены, что с ним всё будет хорошо и он вернётся домой живым, потому что в его жизни много раз бывали моменты, когда он мог погибнуть, но оставался жив.
В этот момент Елена Викторовна вспомнит случай с аварией:
— Однажды Даня в попал в серьёзную аварию – перевернулся на машине. Это было ещё до СВО в сентябре. Ехали ночью с друзьями и слетели с дороги. Перевернулись, естественно. Машина на крышу легла. Даня в три часа ночи звонит отцу: «Батя, я людей убил!» - Нас в этот момент надо было видеть - это было что-то… Мы, конечно, с отцом на машине прилетаем туда, а к этому времени там с Даней только трое ребят осталось. Остальные разъехались – кто по домам, кто по врачам, чтобы понять, есть ли травмы. Но тогда всё обошлось – никаких травм ни у кого не было. Просто это было самое настоящее чудо. И вот когда я Даню на самолёт провожала, я в тот момент эту аварию тоже вспомнила, и ещё подумала – раз Бог сына в такой аварии живым оставил, то и на СВО убережёт.
«Данька, ложись!»
В памяти родителей, видевших своего сына последний раз в жизни, навсегда останутся вечерние посиделки с сыном, его тяжёлые рассказы о войне и обидная история с невручением честно заслуженной боевой медали, к которой его представят за взятие особо важного «языка». Об этом не без гордости за сына расскажет Иван Викторович:
— Когда Даню в разведку перевели, он там вместе с сослуживцем «языка» припёр. Они даже и не знали, что взяли особо крупную «птицу» – ну, «язык» да «язык», а наши давай его «раскалывать», и он целым полковником оказался. И вот за тот подвиг Даню вместе с его сослуживцем к награде представили. Предстать-то представили, да так и не наградили.
( Продолжение следует )
Максим Стефанович
#дарасунскаябиблиотека #культуракаррайон #культуразабайкалья #дарасун #новоевремяновыегерои #когдапапабылживой