Дачники

Раз в три месяца - Извини, братиш, но ты дебил! - Знаю, но она такая классная! Я, когда её первый раз увидел, клянусь, язык к небу прилип! Сказать ничего не могу, мычу. Она улыбается, а я ещё больше цепенею. - Ты мычишь потому, что ты - баран! Надо же, она тебе такое условие поставила! - Слушай, ну мы же с ней в он-лайне общаемся так-то. - Я вообще думал вначале, что это мужик-извращенец с тобой переписывается. Потом ты фотки показал... Реальная. Чем-то на Билли Илиш похожа. Но, блин, её условие... И главное, ты согласился… Дебил! - Это мой выбор. Пошли в универ, а то пару пропустим. Два молодых человека закинули за плечи рюкзаки, вышли из общаги и двинули в сторону университета. Они были счастливы. Каждый про себя думал о будущем. У каждого оно было своё и безумно счастливое. Несколько месяцев назад Макс случайно познакомился в сети с девочкой, которая очень смешно комментировала инстаграмы знаменитостей. Понятно, что звёзды никогда не следят за комментами поклонников, но эти стоили того, что быть прочитанными. Когда Леди Гага приглашала на голливудский концерт «своих людей», девочка с ником @Irina57 написала: «Боюсь, Гага, я не смогу. Начинайте без меня. Куперу приветик!». Макс продолжал следить за ней. Комменты были нестандартными. Когда Шакира выложила свой обед из морепродуктов, Ира написала комментарий «У меня кефир и глазированный сырок. Но ты не расстраивайся. Энигму послушай, расслабляет». Когда стареющий Энрико Эглесиас рекламировал презервативы, её ответ был таким: «Спасибо! Передам своей непутёвой дочери. Маша, 14 лет». Макс буквально влюбился в её неординарное мышление. Через пару недель он ей написал. Она сразу ответила и попросила прислать фотку. Он отправил фотку Энрико Эглесиаса. Она ответила, что «свои люди, чо?». Потом они долго переписывались и еще через месяц Макс отважился пригласить её в бар. И она согласилась! Ирина выглядела просто и очень органично. Была в смешном худи с ушками панды на капюшоне, надписью «God, save the Panda!» и с красными волосами. Они долго разговаривали, в основном ржали. И в конце вечера Макс сказал, что хочет попробовать быть вместе, если он ей норм. Ира улыбнулась, и сообщила, что она не против, правда есть одно условие: «Мы будем общаться, но видится офф-лайн раз в три месяца». Макс задумался, и через восемь секунд ответил «да». *** @Irina57 действительно звали Ириной. Она училась на третьем курсе экономфака. Ещё чуть-чуть и красный диплом её. Она жила с младшей сестрой. Полгода назад она стала главной в их маленькой семье. Мама ушла, когда ей было девять. А папа... а папа - полгода назад. О своём диагнозе отец двух девочек знал уже давно. И постоянно настраивал старшую: - Ира, не надо трагедии! Если ты не хочешь меня расстроить, то ты должна мне кое-что пообещать. Когда я встречусь с мамой, я должен быть уверен, что вы с Викой не бомжуете! Ну, вот ты улыбаешься. Ты обязана закончить универ и устроиться на лучшую из работ! - А вдруг я встречу богатого принца? - Зная твой характер, максимум, кого ты можешь встретить - это наркомана какого-нибудь. Будете вместе ширяться в подъезде. Конечно же, на пятом месяце беременности. - Пааап, не смеши меня так! Они шли по парку и пытались обсуждать то, что пугало обоих. Поэтому они много смеялись, пытаясь вытеснить неизбежное. - Ирочка, пойми, ты должна вкладываться в себя, в своё образование. Понимаю, что давлю на тебя, но ты отвечаешь ещё за Вику. - Иными словами - мальчики долой! Феминизм - моё всё? - Ира, пока не встанешь на ноги! Пообещай! - Что мне остаётся, тут при смерти человек канючит. - Ещё пообещай мне больше налысо не бриться и сестру не брить, когда она спит! - Папуля, ты берега не попутал? Один вечер - одно обещание! И, к тому же, это был протест в поддержку панд. - Но сестра не поддерживала панд! - Поздно! Когда проснулась, оказалось, что поддержала. - Ира, Ира, ну в кого ты такая… На первое время вам должно хватить денег от сдачи бабушкиной квартиры. - Пап, не переживай. Всё путём будет. Ты главное... того… - Не плачь! - Это дождь! В парке ярко светило солнце, на небе - ни облачка. Этот диалог Ира часто потом вспоминала. Она понимала, что она - главная и нужно учиться. Но блин, столько классных ребят. Когда папа ушёл, она всем ухажёрам стало говорить одно и тоже: «Я готова быть твоей девушкой, но будем видеться раз в три месяца». Как правило, все сливались, считая её с приветом. Но появился Макс. С ним было легко. В он-лайне он постоянно её смешил. Их отношения, если это так можно было назвать длились уже полтора года. Виделись целых девять раза. Как и договаривались. Но Иру тянуло к нему! Она проверяла каждую минуту месенджер в поисках сообщения от него. Увидев, смайлик, она брала учебники и зубрила, зубрила. Приговаривая: «Папа, ну ты капец... ааа…» *** (Чатик) - Спишь? - Нет, Максимка, тебя жду! Чо? - Мы сегодня с Антохой ТикТок пилили. Подходили к людям с хот-догом, типа микрофон, спрашивали про политическую обстановку в России и, когда люди отвечали, мы им тыкали в лицо хот-догом. - Вы с Антохой конченные! - Знаю! Скучаю... - Есть хочу... - Так поешь! - Не на что. Мы с сестрой бичуем третий день. - ? - Арендатор не платит за квартиру. Прочухал, что я не собственник ещё и не платит. - Адрес дай! - Зачем? - Дай! - Зорге 5-67 *** - Вопрос решён! Завтра заплатит! - Да ладно! Ты поговорил с ним по-мужски? - Не я, Антоха. Мы ща в травме. Он нам двоим дюлей навешал. Блин, сильный. - ??? - Да живы все. Всё гуд. - А почему заплатит? - Ну, Антоха ему пообещал, что если не заплатит, то мы побои снимем и заявление на него в ментовку накатаем. Согласился как миленький! - Дебилы ... и герои. Спасибо! - Когда я тебя увижу? - Мне пора спать. Мррр... *** - Макс, всё, ты запарил. Любая девушка после того, что мы с тобой сделали, сразу дала бы. А эта даже на свидание не соглашается. - Тош, она не любая. Мне хватает с ней общения он-лайн. - Блин, я тебя вообще не понимаю. Вы оба ку-ку. Почему раз в три месяца? - Она кому-то пообещала. - Парню своему, который в армии? Или жадному папику, который деньги на содержание жабит? - Тоха, ща ударю! - Не-не-не, мне ее арендатора хватило. Раздался телефонный звонок. - Привет, Ир! Чтооо?! Да ладно! Буду через 15. Нет, через 10 минут. *** На кладбище было тихо. На одной из могил, придавленное дешевой пластиковой вазой с цветами, лежало письмо. Листок письма покачивался на ветру. На памятнике с фотографии смотрели добрые глаза мужчины. В письме было написано: «Привет, пап! Как там? Кормят хорошо? В Фифу дают играть? У нас всё хорошо! Тут такое дело... Есть один, вроде не наркоман. Можно обещание поменять? Я не буду больше налысо бриться, а с ним буду встречаться. Пап, правда. Мне тебя не хватает. Иногда очень трудно. Но я сильная, как ты говорил. Я справлюсь. А Макс хороший! Я в него, походу, того! Паааап, ну можно??? » Ветер перестал покачивать листок письма. Глаза на памятнике улыбнулись и одобрительно посмотрели вдаль. (с) Александр Бессонов

Ответ пишите в комментариях:

Одна из самых полезных круп В МИРЕ! 85% людей незаслуженно обходят ее стороной... Теперь мало кто знает, что пшено лечит практически всё — от ожирения до тромбофлебита. Делимся с вами рецептами, чтобы доказать: одна упаковка пшена стоит столько же, сколько целая аптечка. И хорошо, что не в денежном эквиваленте! 1) Лечит стенокардию Сердечный приступ — основная причина смерти во всём мире, а стенокардия — предвестник ишемической болезни сердца. Вот почему с «грудной жабой» нужно вести беспощадную войну. В этом лучше всех других круп помогает именно пшено. Для этого возьмите 3 ст. л. пшена и обжарьте на раскаленной сковороде, но не до потери желтого цвета. Затем залейте зёрна 130 мл воды и мешайте до полного испарения жидкости. Получившуюся кашу разделите на 4 части и примите их поочередно в 8:00, 12:00, 16:00, 20:00. Курс длится не меньше месяца. 2) Борется с гипертонией и геморроем Чтобы забыть о неприятных симптомах этих болезней, нужно есть блюда из пшена по 3 раза в неделю, а также принимать по 1 ст. л. крупы утром и вечером. Пшено – славянское наследие, раньше его умели и любили готовить. Попробуйте включить в свой рацион кулеш (суп с картофелем и пшеном), пшенную кашу и капустняк. Пшено нормализует давление, а также хорошо для всех органов выделительной системы и ЖКТ. 3) Способствует похудению Калорийность пшена меньше, чем у гречки! Чуть больше, чем 100 ккал на 100 г. Это значит, что съев 3 тарелки такой каши за день (без учета добавки), вы не почувствуете голода, но едва ли преодолеете минимальный порог дневной нормы — 1000 ккал в день. Меньшее уже можно считать голоданием. Кроме того, пшенная каша, в отличие от других злаков, не провоцирует скачка уровня сахара в крови, а это одна из причин появления лишних килограммов. Существует универсальный «коктейль» для похудения из пшенной воды: 100 г пшена хорошо промойте, а затем залейте 200 мл воды комнатной температуры. Мните крупу руками, пока вода не станет белой. Выпейте всё за один раз — это средство улучшает обменные процессы. 4) Лечит почки Пшено для почек — лучший союзник. Крупа, если знать, как ее применять, постепенно удаляет из них песок и камни. Для лечения почек наполните трехлитровую банку пшеном наполовину, залейте кипятком доверху и оставьте настаиваться на сутки. В течение всего следующего дня понемногу пейте получившийся злаковый настой. Снимает воспаление, улучшает фильтрацию. Свойства пшена могут удивлять. Так, например, оно сильно снижает кислотность в желудке, и это палка о двух концах: людям с кислотным дефицитом ее есть не стоит, но каждый, кто страдает изжогой, может съесть пару чайных ложек мытого пшена вместо таблетки. В Америке ее называют сложным щелочным протеином. Фактически, она может заменить мясо (да-да, пшенка богата белком). При этом в мясе много солей, а от крупы будет сплошная польза. А еще зёрна проса борются с усталостью и повышенной раздражительностью. Осторожность нужно соблюдать лишь тем, у кого проблемы со щитовидной железой: пшено препятствует йодному обмену в организме. Остался только вопрос личной непереносимости, но, поскольку эта крупа считается чуть ли не гипоаллергенной, вероятность таковой крайне мала. Как часто вы готовите пшенную кашу? ПЕРЕД ПРИМЕНЕНИЕМ ЛЮБОГО ПРЕПАРАТА, СРЕДСТВА ИЛИ МЕТОДА ЛЕЧЕНИЯ, ОБЯЗАТЕЛЬНО КОНСУЛЬТИРУЙТЕСЬ С ЛЕЧАЩИМ ВРАЧОМ!

Трогательная фотография: 43 года спустя.

Я ВЕРНУЛАСЬ ДОМОЙ… Моя семья никогда не была особо религиозной: в церковь мы не ходили – так только, иногда заглядывали мимоходом, случайно. Окунуться в теплый, воском и ладаном пахнущий мирок, походить под темными золотыми сводами, поставить свечку… Не более того. Но всё, что связано с Православием – Рождество и Пасху; книжки отца Александра Меня, которые мы с мамой читали; отрывные церковные календарики – мы принимали радостно. В доме, сколько себя помню, была Библия – в основном, конечно, издания всяких заезжих проповедников, которых в 90-е годы было особенно много. Какое-то внутреннее ощущение Бога всегда присутствовало в моем детстве, оно было совершенно естественным, как будто заложенным изначально. Благодаря совсем ненавязчивому маминому “воспитанию” я всегда знала, что человека сотворил Господь, что Христос умер за людей на кресте и воскрес, что после смерти люди попадают в рай.Но это был взгляд со стороны, пусть даже доброжелательный: он никогда не позволял мне подойти к Православию поближе. Это я поняла, когда стала старше. В храме было неловко и непривычно, как в гостях у незнакомых людей. Сама церковная служба казалась красивой, но непонятной и мало применимой к моей жизни. Да, становилось светло на душе, хотелось почему-то плакать, но… В храм я не возвращалась: была там чужая, верующие казались мне людьми иного, совсем не моего, склада. Когда мне исполнилось тринадцать лет, мы вместе с мамой приняли Крещение. Помню, был пасмурный, дождливый день, а ехать надо было далеко: монастырь находился в деревне за городом. Само таинство я помню очень четко: храм был абсолютно пустым, кроме нас – никого; мы держали в руках свечки, ходили гуськом вокруг купели, а под конец батюшка помазал нас вкусно пахнущим елеем. И когда мы вышли на улицу, прямо с порога нас ослепило яркое закатное солнце. Но я не воцерковилась после крещения. Я продолжала считать, что Церковь – сама по себе, я – сама по себе, и вряд ли вера способна изменить что-то в моем мире. Нет, я никогда не считала себя совершенной, напротив, сознание собственной греховности приводило меня в глухое отчаяние. Это было что угодно: тоска, самокопание, уныние, но никогда не молитва. В радости я тем более не молилась, хотя чувство спонтанной благодарности Богу и охватывало меня в такие минуты. И на каком-то этапе что-то во мне сломалось. То ли сыграл роль пресловутый переходный возраст, а может, мне просто захотелось наконец почувствовать твердую почву под ногами. Я стала считать себя атеисткой. Сейчас я понимаю, что это был самый легкий путь: я просто отсекла всякие сомнения, решив раз и навсегда, что религия – выдумка, прекрасный сон человечества. Было приятно сознавать собственную независимость от народа, для которого, собственно, и был придуман этот опиум. Я убедила себя, что христианство – удел слабых, что всякий бунт, все проявления индивидуальности оно заковывает в догмы и запреты. Я слушала музыкальные группы, которые пели о лживости и лицемерии верующих и эпатировали христианскую общественность откровенным глумлением над религией. Я читала тома Ницше, и, не понимая половину написанного, принимала в себя его антихристианский пафос. Я даже завела дружбу по переписке, в которой письмо за письмом со знанием дела рассуждала о ничтожности мира, верящего в сладкие сказки о рае, и, конечно же, получала горячую поддержку из разных уголков страны. Причем всё мое негодование обрушивалось не на русское Православие, а на христианство в целом: почему-то я разделяла их. Христианство “вообще” было легче рассматривать как нечто абстрактное, как “голую” идею. Наверно, так мне было удобнее хулить Бога и не смотреть Ему в глаза. Трогать свое, русское, родное всё-таки казалось кощунством. А потом я влюбилась. Мне было шестнадцать лет, когда на концерте того самого злобного ненавистника христианства я познакомилась с мальчиком, моим ровесником. И вдруг поняла, что до этого момента существовала только наполовину, как в тяжелой дрёме, когда вроде и не спишь по-настоящему, но и не бодрствуешь. Я словно широко открыла глаза и наконец увидела: его руку в своей руке; небо, такое огромное и близкое; мир вокруг, который можно ловить ртом, смеясь и захлёбываясь. Эта радость была настолько большой, внезапной и незаслуженной, что я не могла уже считать её только своей. Моё сердце еле вмещало эту любовь, и я нечаянно, даже толком не отдавая себе отчета в том, что делаю, стала благодарить Бога. И все атеистические философские измышления рухнули, как карточный домик. “Умные” слова, которые я нагромоздила над своим неверием, стали казаться пустыми и никчемными. Я увидела Божье присутствие – здесь, в моей жизни, и поверила. Вот только мальчик так и не полюбил меня в ответ. Не потому, что “не оценил” или “проворонил свое счастье” – просто я была ему только другом. Тогда, чтобы не отчаяться, я стала молиться. Пусть неумело, но горячо и искренне, как только могла. Наверно, это был плач, одна сплошная просьба… но даже в эти минуты я благодарила Бога за то, что умею любить, пусть даже так безответно и несчастно. Я поняла, что в мире есть нечто, над чем мы не властны. Любовь не берется силой, не “завоевывается”, а даруется Богом. Я могу только гадать, зачем Господь дал мне это чувство, и почему оно долгие пять лет не отпускало меня, но я вижу: любовь изменила меня, перевернула что-то в душе, в самом ее устройстве. Мне кажется, чем сильнее любишь, тем тоньше перегородка между сердцем и Богом, тем глубже и искреннее ты можешь поверить. С тем парнишкой мы до сих видимся на концертах, но теперь это совсем другая музыка – “Алиса”, пожалуй, одна из немногих рок-групп Бронзового века русской поэзии, “времени колокольчиков”, которая и сегодня не растратила своего огня и таланта. Константин Кинчев, лидер “Алисы”, принял Православную веру, но тексты его песен не стали приторно-назидательными – наоборот, стали ярче и пронзительнее. Кстати, именно благодаря ему я узнала о существовании еще одного замечательного человека – отца Андрея Кураева. Каждую пятницу, учась на первом и втором курсах университета, я ехала через пол-Москвы, чтобы послушать его лекции на философском факультете МГУ. Они открыли мне, как интересно и красиво может быть богословие, помогли принять Христа не только сердцем, но и разумом. Встретив этих людей, я на своем опыте поняла, что судьба – вовсе не цепь случайностей и нелепых совпадений. У Бога действительно есть замысел о каждом из нас, и нет большего удивления, чем снова и снова открывать для себя, как чутко и бережно Он направляет нас в нужную сторону, всегда оставляя нам свободу выбирать. Я начала ходить в храм, исповедоваться и причащаться: редко, нерегулярно, но с новым, особенным чувством. Мне и сейчас очень непросто воцерковляться – наверное, так, как непросто бывает вчерашнему жителю мегаполиса дышать горным воздухом. Часто я стою в храме и не могу поднять глаз на иконы из-за жгучего стыда… не за какой-то конкретный грех, а просто потому, что я такая и никак не могу, не хочу сделать себя лучше. Но даже в такие моменты я нахожу утешение – именно здесь, в храме, где все прозрачно и чисто, где я яснее всего вижу свою боль. Теперь я знаю, у Кого искать поддержку, Кого просить об избавлении от уныния – моего самого живучего, самого “привычного” греха. Больше всего на свете я боюсь не оправдать Его надежду на меня, Его веру в меня, потому все время прошу у Бога умения радоваться по-настоящему – по-христиански – каждому дню с его солнцем и тучами, каждому человеку на моем пути, каждой трудной, высокой ступеньке. Я продолжаю искать, падаю, разбиваю коленки в кровь, но почему-то точно и ясно знаю, что человека сотворил Господь, что Христос умер за людей на кресте и воскрес, что после смерти люди попадают в рай. Так, словно никогда и не забывала это, будто наконец вернулась домой. Надежда, 21 год © Журнал Фома.

Вы только приезжайте почаще.

#доброеутро

Вот и лето прошло, словно и небывало.....

Ответ пишите в комментариях:

Валечка …Это случилось уже много лет назад. Была весна, май, радостно благоухала сирень. Мне позвонила знакомая игумения из ближайшего монастыря. — Батюшка, — сказала она, — у нас есть одна хорошая знакомая, которая живет в пригороде и часто привозит нам продукты со своего огорода. Так вот, у нее тяжело болен внук. Не могли бы вы его пособоровать и причастить в больнице. — Да, матушка! Конечно, я это сделаю. Через пять минут позвонила бабушка, которая объяснила мне, что речь идет о гематологическом отделении нашей больницы, куда я и направился на следующий день. В чистой палате лежал бледный подросток. По документам и медицинским справкам ему было четырнадцать, но из-за болезни выглядел он лет на 11–12, не больше. Щуплый, небольшого росточка, с каким-то детским выражением лица. Ребенок, да и только. Я заговорил с ним, чтобы настроить его на спокойное доброжелательное отношение ко мне и ко всему тому, что я намерен был делать. Звали его Валентин. Валечка. Жил он с мамой в поселке в 40 минутах езды от нашего города. Исповедоваться он не умел, да и мои попытки проникнуть в его душевные глубины воспринимал с настороженным недоверием. «Нет, — подумал я, — не буду я парня сильно мучить. А поручу-ка его Богу и Его благодати. Это ведь великая тайна — кому умирать, а кому выздоравливать». Заглянула процедурная сестра и попросила, чтобы я Валечку сильно не «грузил», у него еще сегодня сложные процедуры. — Так что, батюшка, давайте покороче! В тот день я Валечку только исповедал и причастил. Решил соборовать его через три дня после воскресной Литургии. В воскресенье процедур обычно не бывает. Только капельницы и уколы. Дальше все пошло своим чередом. Соборовал и причастил, а спустя еще две недели причастил вновь. После этого зашел к врачам в ординаторскую. Спрашиваю: — Какая у мальчика перспектива, у Валечки? Женщина-врач сорока спокойно сообщила: — Прогноз отрицательный. Мы переливаем ему донорскую кровь, какое-то время он держится, а через три-четыре недели кровь у него снова как вода. Так что, не знаю, как долго он протянет. — Понятно, — сказал я и, попрощавшись, вышел из кабинета. «Бедный, бедный паренек! — думал я по дороге домой. — Как он будет умирать? Он ведь еще совсем юный! Скажет он Господу в сердцах: “Боже! Что я такого сделал, что Ты меня убиваешь! Я ведь еще жизни совсем не знал! Я девушку ни разу не обнимал, ни разу не целовал! За что мне все это, эта лютая смерть?!”» Внезапно в голове всплыла сцена из жития преподобного Серафима Саровского. Вспомнил я, как он пригласил к себе совсем юную монахиню Елену Мантурову и сказал ей: — Дитя мое! Твой брат болен, и он должен умереть. Но он нужен обители. Поэтому умри вместо него! Юная инокиня испугалась и сказала святому: —Батюшка! Я смерти боюсь! На что преподобный Серафим ей ответил: — Чадо мое! Нам ли с тобой бояться? Нас по смерти ждет такое блаженство, ради которого люди согласились бы любые страдания в этой жизни претерпеть. Вот это самое блаженство кротких, о котором говорил и Сам Христос в Нагорной проповеди! Вот бы донести его до сознания больного Валечки! Однако книги Валечка уже не мог читать, — утомлялся он быстро из-за болезни. Но в его палате я видел небольшой кассетный магнитофон: он слушал радио и какие-то эстрадные кассеты. И тогда я стал искать житие преподобного Серафима на кассете. В Твери на епархиальном складе не было. Звонил москвичам, те тоже говорят — нет. И наконец, через месяц привезли мне такую кассету из Дивеева, от самого Преподобного. Спешно звоню в больницу и спрашиваю: — Как там Валечка? Мальчик в вашей больнице лежал! — Выписали его, — сказала врач. — Как выписали? — в ужасе спрашиваю я. В голове возникают подозрения, что ребенка выписали на руки матери «умирать». Однако голос из трубки все так же невозмутимо сообщает: — Выписан домой без признаков заболевания! — Спасибо, — говорю дрожащим голосом и кладу трубку. Произошло чудо! Ни я, ни врачи не верили, что такое возможно! Но у Бога ничего невозможного нет! Я много раз сталкивался с тем, что там, где мне веры не хватало, где отказывался от надежды вымолить человека, Бог посрамлял мое неверии, словно говоря мне: «Чтобы ты, гордый и тщеславный человек, знал, что не ты, а именно Я, Бог твой, творю чудеса!» — Но у этой истории все же есть и конец, — сказал я, глядя прямо в глаза пришедшей на исповедь женщине. — Прошел год, и я встретил бабушку Валечки. Спрашиваю ее: — Как там Валечка, внучек ваш? Чем занимается? В церковь ходит? — Куда там! — всплеснула руками бабушка. — Мать ему купила велосипед, и он теперь по дискотекам разъезжает. На сердце мое надвинулась мрачная туча… — Они что же, не понимают, что он должен в могиле лежать! Бог его сохранил для Себя. Он должен в церкви стоять, а еще лучше батюшке местному кадило подавать и учиться читать по-церковнославянски. Он Божий, а не мамин! Бог же не клоун в цирке! Каждое чудо Божие имеет свою спасительную цель. A то что же это получается: спасти человека для того, чтобы он был как все — пил водку, курил, по девкам шатался, в школе двойки получал? Ради этого было чудо Божие? Бабушка смотрела на меня с искренней скорбью. Она жила в деревне, в другую сторону от Твери и до поселка добираться ей было далеко. — Да они меня и слушать не хотят! — проговорила она. — Ну вот что, — подытожил я, — в субботу, в 10 часов, я заеду за вами на машине, и мы поедем к ним. Я должен их убедить! Они не имеют права так поступать. Это наплевательство и на Бога, и на свою судьбу. В пятницу поздно вечером раздался звонок. Это звонила бабушка. — Батюшка, — сказала она, — мы завтра никуда не поедем. Мать сказала мне, что не пустит вас в дом и не откроет вам даже дверь. Сердце мое вновь похолодело. Со всей очевидностью стало ясно, что катастрофа неизбежна. Но ведь Валечка теперь умрет, — проговорил я. В телефонной трубке плакала бабушка. Через полгода Валечка умер. протоиерей Георгий Белодуров.