Дачники

#дауж

На деревенской сцене....село Колмогорово Яшкинского района Кемеровской области...гармонист Валерий Заведяев

Ответ пишите в комментариях:

Из разговора с одной бабушкой о милостыне: — А я нищим подаю... Мне иногда говорят: "Бабка, да ты что? У них, вон, за углом у каждого по "Мерседесу", а ты со своей пенсии будешь им последнее отдавать?". А я — что ж? Пенсия-то, она ж, как теперь говорят, хоть и маленькая, а всё равно хорошая... Сколько смогу, подам. Мне говорят: вот вы все, кто им подаёт, вы их развращаете подачками своими, они и не работают. А я думаю: лучше уж ошибиться и подать тому, кто на самом-то деле и не нуждается, чем в другую сторону ошибиться и не подать, кому на самом деле надо... Они, кому не надо-то, иногда и сами не берут. А я ведь почему подаю? Мне семь лет было, когда нас с мамой и с сестрой в Германию угнали. Жили мы, правда, в лагере не для военнопленных, а для перемещённых... там всё-таки полегче было. Но всё одно — много народа померло с голоду. А я такая худая была... как стручок. И меня из-за этого никто не покупал. Других детей покупали в батраки, а меня — никто не брал. А я и рада. Вот — в четыре утра встаю, когда охранник на вышке устанет и не видит уже ничего толком... внимание-то уже рассеивается, поди-ка, подежурь всю ночь. И вот я встаю, пролезаю в щель в заборе и иду в город. У нас ни колючей проволоки, ничего такого не было, один простой забор, дощатый... И вот я иду в город побираться. Целый день хожу, прошу хлебушка. А потом, уже к вечеру — назад проберусь и мамку кормлю. И других тоже, кто там с детьми был... им тоже, когда могла, давала. Ну, вот. Кончилась война. Назад в Польшу нас не пустили, отправили на Украину. Да ещё перед этим всё проверяли, не шпионы ли мы... Ладно. Приехали на Украину. А это сорок шестой год. Самый голод. Я до сих пор всё помню, как люди на улицах лежали и умирали. Мамка моя начала с голоду пухнуть. А я опять — хожу да побираюсь. И вот... ведь сами там все из последних сил еле-еле тянули... а всё равно подавали! Кто свеколку подаст сахарную, кто угля в передник насыплет. Так мы с мамочкой и выжили. А если бы не подавали, нипочём бы не выжили... Так вот, с тех пор и я, — кто просит, я тому подаю. Знаю, что теперь другое время, что никто с голоду, слава Господу, не пухнет — а всё равно. Не могу не дать. И хочу иногда не давать — а не получается. И собак я тоже с тех времён люблю, с военных. Там, в лагере, один охранник был, дурной такой, не приведи Господь. Один раз взял и стал на меня собачищу свою натравливать, овчарку. Я со страху как упаду, как руками вот так вот закроюсь... А она, слышу, подошла ко мне, понюхала — и не тронула. Он ей — и так, и сяк, и усь-усь, и чего-то ещё по-ихнему... и даже сапогом ей под брюхо поддал. А она — всё равно... подходит, нюхает и хвостом виляет. Понимает, что перед ней дитя... Конечно, это мне повезло, это собака такая умная попалась. Другая бы в раз разорвала, не поглядела бы, что я маленькая... Но всё одно: я теперь собак люблю... всё никак про ту забыть не могу. И они ведь меня любят — бедовые такие! Всё соображают! Я вот иногда думаю: собаки перед нами — всё равно, что мы перед Господом. Чего-то понимаем, а главного-то самого понять и не можем. И услужить вроде рады, а чуть что не так — шерсть на холке вздыбим и рычим. Покормят нас — ластимся, хвостом виляем. Забудут покормить — враз пойдём шастать по чужим дворам да другим хозяевам хвостами подвиливать. А потом вернёмся, подползём на брюхе-то, уж скулим, скулим: прости, дескать, нас. Такие уж мы бессчастные да бестолковые! А чего бессчастные? Чего мы всё жалуемся с утра до вечера? У меня вот, к примеру, жизнь была хорошая. Всякое бывало, конечно, но всё равно — такая бывала в жизни радость, что я уж прямо и не знаю, за что ж мне такая радость была. А ты говоришь: нищим не подавать? Как же не подать, когда у меня и так всё есть!

Соседям посвящается

#юмор

Может кто не знал этого. Люди, котopые покупают мёд напрямую у пaceчников или посредников, сразу или через какое-то время могут обнаружить, что на поверхности мёда в банке образуется белая пена. Что она означает? Это признак некачественного, незрелого, разбавленного мёда, или что-то другое? На самом деле, белая пена, или иней в банке мёда, — это натуральная медовая глюкоза, которая образуется быстрее или медленнее, в зависимости от количества натуральной глюкозы и фруктозы в мёде. Белая пена — это доказательство того, что мёд сырой, живой, он не был нагрет или подвержен иным температурным обработкам перед фасовкой в банки. Эта белая пена формируется естественным образом, она полна натуральной пыльцы, которая крайне полезна для здоровья всего организма. А вкус этой медовой пены удивителен — чем-то напоминает конфеты, но в разы вкуснее и полезнее!

Ирина Печерникова (2 сентября 1945 — 1 сентября 2020) Заслуженная артистка РСФСР. «Фильм «Доживём до понедельника» я посмотрела в 1988 году, когда наконец купила телевизор, — то есть на двадцать лет позже всех. До этого не хотелось, слишком уж сама себе не понравилась на озвучании. Думала, что играю ужасно, фальшиво. Это со многими артистами случается — неприятие своих первых фильмов. Ведь надо ещё привыкнуть к тому, что в кино в отличие от театра изменить ничего нельзя...» Имя Ирины Печерниковой неразрывно связано с одной из её первых киноролей — учительницей английского языка Натальей Сергеевной Гореловой в фильме «Доживём до понедельника» (1968). На экране Печерникова появилась годом раньше в роли донны Анны в киноверсии оперы Александра Даргомыжского «Каменный гость», созданной Владимиром Гориккером. В том же 1967-м Ирина Печерникова сыграла роль Зинаиды Засекиной в «Первой любви» Василия Ордынского по одноименной повести Ивана Тургенева. Больше всего на экранах Ирину Печерникову можно было увидеть в 1970-х годах. Мария Васильевна Татаринова в «Двух капитанах», актриса Ирина Замятина в «Личном счастье», Тоня в «Однокашниках», Лиза Мешкова в «Необыкновенном лете», Валентина в фильме «Человек меняет кожу», Елена в «Варианте “Омега”» и др. Также в это время она снялась в одной из главных ролей в костюмированной драме Александра Зархи «Города и годы», посвященной событиям Первой мировой войны, сыграла графиню Луизу де Кавеньяк в «Сказе про то, как царь Петр арапа женил» Александра Митты, трогательную Полину в мелодраме Эдуарда Гаврилова «По личному выбору». Последней работой актрисы в кино стала заглавная роль в «Земле Эльзы» Юлии Колесник.

Ржу, не могу😂😂😂