Жёлтые топи

Bohren & der Club of Gore
Midnight Black Earth
8:49
— Дошли, отсель и начнём, парни. Небольшой перерыв — и айда в топь!
Карузо скинул свой заплечный мешок и принялся разминать натёртые плечи. Его спутники делали то же — разбивать полноценный лагерь не было ни желания, ни времени. Отсюда должен был начаться их путь в глубины Эларских болот, в народе больше известные как Жёлтые топи. Место, от которого здравомыслящие люди предпочитали держаться подальше.
Оба напарника Карузо не внушали ему доверия. Мардо Стуун, невысокий плотный человек в возрасте, единственной выделяющейся деталью которого были широкие усы, которые он ежеминутно поправлял, смахивал скорее на небогатого торговца или ростовщика, чем на охотника за сокровищами. А первый же взгляд на худого неопрятного типа, представившегося Товаем, сразу навевал в памяти узкие тюремные нары, скрип ржавых петель и гнусный вкус пустой баланды. Для себя Карузо окрестил их просто Усатым и Скользким — так было и проще, и веселее.
Тут, в южной части Весленских земель, искатели наживы вроде них часто собирались небольшими группами: так проще было и искать сокровища, и справляться с неожиданными опасностями, что таили в себе руины прошлого. Было проще выживать — но не делиться: половина таких групп приходила к жестоким и кровавым разборкам над добытыми сокровищами. Когда несколько человек завладевает чем-то стоящим, соблазн увеличить свою долю становится так велик… Карузо очень надеялся, что в их прогулке до этого не дойдёт — но был готов и к такому развитию событий.
Не прошло и пятнадцати минут, как искатели сокровищ выступили в путь. Испарения, давшие болотам и название, и мрачную репутацию, не заставили себя долго ждать. Карузо, Усатый и Скользкий не успели пройти и полмили, когда над тёмной водой начали медленно подниматься тоненькие желтоватые струйки. Пора было надевать защиту. Скользкий напялил на голову какую-то причудливую конструкцию, напоминающую не то маски алхимиков из сказок, не то устройство пыток. Явно «позаимствовал» в каком-то старом схроне. Лучше всего подготовился Усатый — он извлёк из мешка потрёпанную, но ещё крепкую кожаную маску с плотными ткаными фильтрами и зеленоватыми наглазниками. На его фоне длинная тряпка, которую Карузо намочил из фляги и намотал на манер шарфа, закрыв рот, смотрелась совсем уж смешно и жалко. «Интересно, — думал Карузо, облачаясь в свою импровизированную защиту, — насколько хватит этой тряпки? И хватит ли вообще… Своевременные размышления, конечно».
Облачившись, они продолжили путь. Испарения вокруг становились плотнее, мелкие струйки постепенно объединялись во всё большие желтоватые клубы. Карузо выпало идти последним. Перед ним маячила широкая спина Усатого, который то и дело пытался завязать разговор со спутниками — но Скользкий, кажется, вообще не особо рвался общаться, а Карузо сосредоточенно дышал, пытаясь уловить первые признаки попадания испарений Жёлтых топей. В очередной раз задумавшись, он налетел на замедлившегося Усатого. Тот обернулся и усмехнулся.
— Ты уверен, что хочешь и дальше идти в этом? — Усатый скептически указал на тряпку. Через маску его голос звучал глухо и тускло. Из-под маски потешно топорщились усы.
— Как-нибудь справлюсь. — Карузо его вопрос здорово рассердил. Как будто у него есть выбор! — Разве что ты хочешь продать мне свою роскошную масочку? В какой лавке ты её купил — или украл?
Усатый, склонившийся было над своим мешком, с прищуром посмотрел на Карузо, но ничего не сказал — лишь сердито забросил поклажу за спину и шустро зашагал дальше, догоняя успевшего уйти вперёд Скользкого.
Они без особых приключений прошли через плотную завесу гниловато-жёлтых испарений, простирающуюся на пару сотен метров, и оказались на более-менее «чистом» — насколько это подходило болотам — участке топи. Карузо огляделся. По крайней мере, здесь было видно Солнце — его болезненно-жёлтый диск скупо освещал невесёлую картину окрестностей. Чёрные стволы старых мёртвых деревьев нависали над кочками, тонкие же стволы новых жались к земле, в которой больше не было силы. Чтобы пройти по топям, приходилось петлять, ища более-менее устойчивые кочки и редкие пятачки незатопленной земли.
— А ведь когда-то в этих местах жили люди. Теперь в это трудно поверить, а? — Усатый, по-видимому, соскучился по общению. — Говорят, была одна деревня в лесу…
Карузо быстро перестал прислушиваться к его бормотанию. Усатый и так обладал гнусноватым голосом, а кожаная маска делала его речь ещё глуше и унылее — она угнетала даже больше, чем окружающий пейзаж.
Места, которыми они шли, становились всё более дикими. Когда-то здесь и правда жили люди — в болотах то и дело виднелись остовы каких-то деревянных сооружений, почти полностью ушедших в густой торф и мутную воду. В некоторых местах в топи были проброшены полусгнившие гати — в самом начале пришествия болот люди не желали оставлять своей земли, пытаясь адаптироваться. Но Жёлтый туман окончательно прогнал отсюда всех. Некогда процветающий край обезлюдел, и теперь только такие вот искатели старых сокровищ, как Карузо со спутниками, нарушали покой этой проклятой земли.
— Говорят, была одна деревня в лесу, — Карузо прислушался: кажется, Усатый уже говорил нечто подобное. Ещё не хватало, чтобы этот толстяк надышался испарений и принялся чудить.
Ещё через час пути окрестности показались Карузо на удивление знакомыми. Конечно, и болотные кочки, и сморщенные деревья, и лужи тёмной воды на всём протяжении топей были очень похожи, но его не покидало ощущение, что они уже шли здесь. Вот за эту ветку он зацепился мешком, отломав её, вот об эту кочку споткнулся и грязно выругался Скользкий. «Неужели мы заблудились?» — мысль, пришедшая в голову Карузо, не сулила им ничего хорошего. Он окликнул Усатого.
— Тебе не кажется, что мы ходим кругами?
— Чего? — Тот остановился и обернулся к нему.
— Вон то дерево — я уверен, что уже видел его. И та кочка…
— Думаешь, мы заплутали? — Усатый с сомнением оглядел топь.
Скользкий, завидев, что его спутники остановились, теперь шёл назад. Усатый обратился к нему:
— Наш юный друг думает, что мы ходим кругами.
— Исключено, — холодно бросил тот. — Мы ведь постоянно шли в сторону солнца. Разве что оно имеет привычку тоже наворачивать круги вокруг Жёлтых топей, что довольно сомнительно, согласитесь?
— Чёрт, — Карузо готов был провалиться сквозь землю. Видимо, его сбило с толку унылое однообразие пейзажа.
— Ну ничего, с кем не бывает, — Усатый похлопал Карузо по плечу, — век живи, как говорится…
— Тоже мне, охотник за сокровищами, — Скользкий презрительно сплюнул в ближайшую лужу. — Мардо, или как там тебя, не хочешь сменить меня в роли головного? Если пустим первым нашего юного друга — рискуем и правда заблудиться.
— Конечно. Это ничего, — Усатый первым двинулся вперёд. — И не такое бывало. Говорят, была одна деревня в лесу…
Теперь Карузо был точно уверен, что Усатый уже начинал эту байку про деревню в лесу — но теперь его бормотание было проблемой Скользкого, чья узкая спина теперь маячила перед Карузо. Несложный, но монотонный и издевательски медленный переход по болоту захватил всё его внимание. Так прошёл ещё час — или два? — он перестал доверять своему чувству времени. Солнцу же, уже один раз подведшему его, он теперь не доверял из принципа — оно лениво подползало к середине неба и уже скоро должно было начать опускаться.
— Здесь отдохнём, — голос Скользкого вернул Карузо из забытья. Он поднял глаза — его неприятный спутник скидывал свой мешок, устраиваясь на небольшом пятне сухой земли, однако Усатого нигде не было видно. Неужели он ушёл вперёд один? И когда успел?
— А где Уса… Мардо? — Скользкий поднял к Карузо надменное лицо.
— Какой Мардо?
— Ну наш усатый спутник, — Карузо решил, что Скользкий даже не стал запоминать их имена.
— Та-а-ак, — Скользкий откинулся спиной на кочку и с ироничной улыбкой продолжил, — теперь ты будешь утверждать, что нас было трое?
Карузо смотрел в эти наглые насмешливые глаза и не знал, что и думать. «Тут два варианта, — размышлял он, — либо этот тип просто надышался болотных испарений и не заметил, куда пропал Усатый. Либо же он просто избавился от того, не желая делить с ним добычу, в существовании которой он так уверен. Глупо, конечно, и весьма самоуверенно… Но а как иначе?»
— Ты хочешь сказать, что нас с самого начала было двое?
— Ну, родились мы с тобой у разных матерей, так что не с самого. Но сюда, к Жёлтым топям, мы выдвинулись вдвоём. Если, конечно, не считать твоих выдуманных друзей. Как его там, Мардук?
— Мардо, — машинально поправил Карузо. — Я пока не понял, что происходит — но держись впереди меня и впредь. Попробуешь что-нибудь выкинуть…
— Ладно-ладно, — Скользкий шутливо поднял руки вверх, — ты такой грозный, аж завидки берут. Да и не доверил бы я тебе искать путь через топь.
Ещё через полчаса пути справа показались какие-то низкие руины. Зеленовато-жёлтый камень, остатки нескольких строений без признаков жизни. Скользкий решительно свернул в их сторону:
— Выглядит не слишком многообещающе, но надо с чего-то начать? — Карузо настороженно кивнул. Всю дорогу он не спускал глаз со спины своего спутника, однако тот не подавал никаких признаков агрессии и вообще вёл себя примерно.
На поляне перед руинами они сделали привал: ноги и плечи ныли от долгой и монотонной ходьбы, да и животы урчали. Наспех перекусив, они выдвинулись к тому, что когда-то явно было населено людьми.
Чёрные пни, в изобилии окружавшие руины, наводили на мысль, что когда-то тут рос густой лес. Судя по размерам самих построек — когда-то здесь могла быть небольшая деревня — с десяток домов, не больше. Каменные стены без крыш медленно осыпались, их поверхность была покрыта желтоватым налётом, оставшимся от постоянных испарений. Сейчас воздух в деревне был сравнительно чистым — ветер дул отсюда в сторону ближайшей болотной воды.
— Надо разделиться, — Скользкий с сомнением оглядывал старые камни, — не думаю, что мы найдём здесь хоть что-то, но стоит попытаться.
Он ушёл левее, к группе фундаментов, на первый взгляд сохранившихся лучше остальных. Карузо достал из мешка лопатку и шагнул к ближайшим руинам — сквозь сгнивший пол домов проросла плотная трава, а потому его ждало много работы руками.
На исследование трёх фундаментов у него ушло немногим больше получаса. Однако поиски не принесли результатов: ему достался старый треснувший череп да пара позеленевших монет с полустёртой птицей на обеих сторонах. Где-то дальше гремел камнями Скользкий, разбирая завалы. Карузо решил дойти до него и посмотреть, не повезло ли напарнику больше.
Скользкого он нашёл стоящим на коленях между руинами трёх зданий. Он не откликнулся на своё имя, а подойдя ближе, Карузо услышал сбивчивое бормотание.
— П-прошу, замолчите. Оставьте меня в покое, — голос его напарника звучал жалобно: Карузо и не думал, что его неприятный спутник способен на такие интонации. Он подошёл к нему и аккуратно потряс за плечо.
Скользкий стремительно обернулся — безумный ужас в его глазах сменился не менее безумной надеждой. Он вцепился в одежду склонившегося над ним Карузо так, что затрещали нитки.
— Кару, я боялся, что ты оставил меня среди них одного, — в его горячечном шёпоте не осталось и намёка на высокомерие и насмешливость, с которыми он разговаривал с Карузо. Эта перемена, однако, пугала того не меньше странного поведения напарника. — Как же мы сразу не заметили, что эта деревня ещё обитаема?
Карузо обвёл глазами руины, боясь, что не заметил чего-то страшного среди камней. Но мёртвые дома были пусты, а тишину нарушало лишь непрекращающееся бормотание Скользкого, который, отпустив Карузо, обхватил себя за плечи и тихонько раскачивался из стороны в сторону.
— Ну тише, тише, — Карузо неловко положил руку на плечо спутника, — тут ведь нет никого, кроме нас, э… Товай. Только мы и старые камни.
— Я тоже не сразу их заметил, — Скользкий поднял глаза, и Карузо увидел в них слёзы. — И принял деревню за руины — не знаю, с чего вдруг. Ведь дым из их печных труб мы должны были заметить издалека. А вон, гляди… — он настойчиво потянул Карузо за рукав, и тот посмотрел в указанном направлении. Там не было ничего, не считая какого-то заросшего травой углубления. — Местная крестьянка набирает из колодца воду. Видишь, как она косится на нас?
И тут Карузо стало по-настоящему не по себе. Не сказать, что его спутник был ему приятен. Напротив, за время пути отвратительный характер Скользкого успел порядком испортить ему кровь, однако резкая перемена его поведения сразу насторожила Карузо, а теперь выяснилось, что у его спутника настоящие галлюцинации.
— А сколько их вообще, людей вокруг? — Карузо постарался говорить ласково: у него не было богатого опыта общения с сумасшедшими, но насилие и резкость вряд ли могли помочь.
— Сколько их? — Скользкий затравленно огляделся. — Разве ты сам не видишь? И не СЛЫШИШЬ?
Последний вопрос он почти прокричал, а после закрыл уши руками и спрятал голову в коленях. По коже Карузо пробежали мурашки. «Надо увести его отсюда, — подумал он, — но как?»
— Товай, а что они говорят? Все эти люди, что вокруг нас?
— Они г-говорят… говорят, — ко всему прочему Скользкий ещё и начал заикаться, — все они го-говорят одно — что это я виноват, что сюда п-пришли болота, и теперь они в-все умрут. Они повторяют это снова, и снова, и снова и сно…
Он умолк и вдруг уставился на Карузо.
— С-сделай так, чтобы они замолчали! Ты ведь мо-можешь, да? — Его решительная просьба застала Карузо врасплох, и он начал стремительно соображать.
— Так, слушай меня! Нам нужно уйти отсюда — немедленно!
— А зачем? — Скользкий с подозрением уставился на Карузо.
— Они прекратят говорить с тобой.
— Прекратят ГОВОРИТЬ? — Скользкий вскочил на ноги. — Это они тебе сказали?
— Да, они. Пойдём, — Карузо решил, что небольшая ложь не помешает, если с её помощью он сможет скорее увести спутника отсюда.
Ему пришлось помочь Скользкому подняться и поддерживать его всё время ходьбы — он едва передвигал ногами и всё время вертел головой из стороны в сторону.
— Они говорят и говорят, — тихо пожаловался он, — не думаю, что они вообще когда-нибудь прекратят.
Вдвоём они с трудом доковыляли до места их последнего перед деревней привала. Карузо опустил своего спутника на траву — и сам обессиленно сел на широкую кочку.
— Больше не говорят?
— Не говорят, — тот отрешённо глядел перед собой, — но я помню, что они говорили, — он медленно постучал себя указательным пальцем по голове, после чего подтянул к себе колени и уставился на землю перед ступнями.
Карузо же принялся разводить костёр. Отсыревшая древесина никак не хотела гореть, а потому ему приходилось снова и снова высекать огнивом искры, гаснущие прежде, чем они долетали до трута. Его отвлекло какое-то движение сбоку, Карузо поднял голову — и остолбенел. Как-то незаметно Скользкий успел встать и подойти к самому краю поляны, и теперь стоял у самого края тёмной болотной воды, продолжая шептать что-то.
— Так, стой там, где стоишь! — крикнул ему Карузо, прикидывая, сколько времени ему понадобится, чтобы… Никак не успеть, но можно попытаться его заговорить.
— Это твоя вина, — ровным голосом сказал Скользкий — и шагнул прямо в топь.
Карузо рванулся к нему, ожидая, что тот завязнет и медленно начнёт погружаться в трясину, вытащить откуда Скользкого будет тяжело, но не невозможно. Однако его спутник почти мгновенно погрузился в желтоватую воду с головой. Оглядевшись по сторонам, Карузо приметил длинную жердь, схватил её и погрузил в воду, шарил по дну, нащупывая утонувшее тело.
Он опускал палку снова и снова — и не натыкался не только на тело, но даже на дно. Раньше Карузо не мог и подумать, что топь у берега может иметь такую глубину. Он потратил на поиски полчаса, но они не привели ни к чему — в конце он неловко выпустил из рук скользкую жердь, которая тут же ушла в те же глубины, что поглотили Скользкого.
Воздух над топями будто сгустился, стало заметно темнее — солнце несколько часов назад начало свой путь к земле. Карузо опустошённо сидел у края поляны. Перед его глазами стояло равнодушное лицо Скользкого, его губы, снова и снова повторяющие: «Это твоя вина».
Наконец, он взял себя в руки — насколько это было возможно. Нужно было возвращаться из этого безумного места домой, и возвращаться живым.
Карузо начал свой путь обратно. Он с трудом узнавал места, которыми — совсем недавно, но будто бы тысячу лет назад — они шли троём. В жёлтых испарениях ему то и мерещился Скользкий, снова и снова делающий шаг в воду. Тот выглядел бледным, а в пустых глазницах шевелились черви. Его чёрные губы что-то беззвучно шептали — и Карузо мог поклясться, что знает, что именно.
Обратный путь будто растянулся для Карузо на сотню миль. И каждую милю он видел за деревом, кочкой или корягой безглазого призрака, тот неизменно шагал и шагал в воду и погружался в неё в мгновение ока. Наконец, в очередной раз эта сцена настолько надоела Карузо, что он, стоило его утонувшему спутнику появиться вновь, ринулся за ним, намереваясь не то догнать, не то просто рассмотреть подробнее. Но он снова не успел — отвратительное видение шагнуло в воду за секунду до того, как Карузо схватил было полу его плаща. Всё, что ему оставалось — беспомощно смотреть на своё колышущееся отражение в водах топи.
Вода успокоилась, а Карузо всё смотрел и смотрел на своё растерянное лицо. За неполный день он будто постарел на несколько лет. Под глазами залегли тёмные круги, а морщины вокруг глаз и на лбу стали куда отчётливее прежнего. Вдруг его отражение неуловимо изменилось — кожа вдруг побледнела, а в глазницах закопошились отвратительные белёсые черви. Карузо в ужасе откинулся от берега и отполз подальше, тяжело дыша. И в этот момент его безглазое отражение встало с поверхности воды, поводило безглазой головой из стороны в сторону и направилось к нему.
Паника захватила Карузо с головой — он бросился бежать. Но ближайшая же трясина остановила его порыв: он завяз сразу обеими ногами, и топь медленно стала засасывать его вниз. Он с трудом обернулся — кошмарный двойник медленно приближался, вытянув в сторону Карузо руку с почерневшими ногтями.
Бежать было некуда. Болото медленно, но неотвратимо тянуло вниз, в глубь, туда, где… А со стороны поляны так же медленно приближался кадавр. Шаг, ещё один. Вот он уже почти дотянулся рукой: Карузо почувствовал тошнотворно-сладковатый запах его плоти — и закрыл глаза, не в силах больше смотреть. Он напрягся… и почувствовал, что кто-то треплет его за плечо, зовя по имени.
— Ты чего, наглотался-таки уже испарений? Ты уверен, что хочешь и дальше идти в этом? — Усатый скептически указал на тряпку. Через маску его голос звучал глухо и тускло. Из-под маски потешно топорщились усы. — Только ведь начали путь, а? — Усатый укоризненно покачал головой и принялся копаться в своём мешке. — Говорил же, что твоя тряпка только для подтирки годится.
Карузо хотел было огрызнуться — но пока не пришёл в себя. Перед глазами стояла его бледная безглазая копия, медленно бредущая к нему. Но оба его спутника были на месте, солнце только начало свой путь над болотами, а руины едва виднелись на горизонте. Карузо посмотрел по сторонам — окрестности были один в один те же, что и…
— На вот, — Усатый вытащил из заплечного мешка ещё одну защитную маску, — не хватало ещё, чтоб за мой спиной одурманенный плёлся. И сам сгинешь, и нас погубишь. А тряпку эту брось.
Карузо облегчённо выдохнул, принимая защиту. Выходит, всё было лишь видениями. В глубине души он немного ужаснулся: если уж поверхностное вдыхание такого маленького объёма испарений вызывает такие правдоподобные галлюцинации, то что происходит с теми, кто оказывается без защиты в самом сердце болот? Он поёжился. Хорошо, что ему это больше не грозило.
Вскоре они продолжили путь. Через пару часов ходьбы было решено сделать привал на широкой поляне. На болотах было не так много таких удобных для передышки мест: ровный и относительно сухой кусок земли, покрытый мелкой желтоватой травой, у воды лежала оставленная кем-то длинная жердь, а мощёная гать уходила дальше, к руинам, внутри которых — как знать? — их ждало то, что принесёт каждому из них счастье.
Автор: #ВладимирЩеглов